Иван Бунин. Темные аллеи. Страница 221

 
Повергнись ниц и трепещи, презренный!
Перед тобой — и твой и наш владыка.
Ужели ты не видишь?
 

 
   Сын Земли!
Прострись во прах пред троном Аримана,
Иль горе непокорному!
 

 
    Я знаю.
И все ж не гну колен.
 

 
   Тебя научат.
 

 
Напрасный труд. Не раз во мраке ночи
Во прах я повергал свое чело,
Главу посыпав пеплом. Не однажды
Изведал я всю горечь униженья,
Пред собственным отчаяньем склоняясь,
Пред собственною скорбью.
 

 
   Ты дерзаешь
Восстать на Аримана? Отказать
Владыке в том, что воздает покорно
Ему весь мир? Не трепетать — и где же?
Пред ужасом величия и славы,
Пред троном Аримана? Ниц, безумный!
 

 
Пусть Ариман воздаст хвалу творцу,
Кем создан он не ради поклоненья.
Пусть он склонит главу: мы вместе
Склоним тогда.
 

 
   Раздавим червяка!
Растопчем!
 

 
  Прочь! — Владыка сил незримых,
Перед тобою смертный, не похожий
Ни на кого из смертных, как об этом
Свидетельствует вид его и то,
Что он перед тобой. Его страданья
Бессмертны, как и наши; знанья, воля
И власть его, поскольку совместимо
Все это с бренным прахом, таковы,
Что прах ему дивится; он стремился
Душою прочь от мира и постигнул
То, что лишь мы, бессмертные, постигли:
Что в знании нет счастья, что наука
Обмен одних незнаний на другие,
Но я еще не все сказала: страсти,
Всесильные и на земле и в небе
Над всем, что только существует в мире,
Так истерзали грудь его, что я,
Не знающая жалости, прощаю
Того, в чьем сердце жалость он пробудит.
Он мой — иль твой — но ни один из духов
Не равен с ним и им владеть не будет.
 

 
Зачем он здесь?
 

 
  Пусть смертный сам ответит
 

 
Вы знаете, что властен я, — без власти
Я б не был здесь, — но мне не все покорно.
Я помощи прошу у вас.
 

 
   Скажи,
Что хочешь ты?
 

 
  Заставь восстать усопших.
 

 
Великий Ариман! Что повелишь мне?
Дозволишь ли?
 

 
  Да будет так.
 

 
    Кто должен
На мой призыв покинуть мрак могилы?
 

 
В земле непогребенная — Астарта.
 

 
Дух или Призрак!
 Ты, что была
Создана прахом
 И в прах отошла;
Ты, что утратила
 Облик земной,
В облике смертном
 Восстань предо мной!
Сердце и очи,
 Голос и лик
Вырви из жадной
 Могилы на миг!
Восстань! Восстань от сени гробовой!
 Тебя зовет убийца твой!
 

 
И это смерть? Румянец на ланитах!
Но не живой он, — странный и зловещий,
Как тот, что рдеет осенью на листьях.
Астарта! — Нет, я говорить не в силах,
Вели заговорить ей: пусть она
Простит иль проклянет меня.