И, однако, знакомя Клайда с Уигэмом, он сказал также: "Это мой двоюродный брат, он хочет изучить наше дело", - и это, наверно, означает, что Клайд не останется здесь надолго, а будет переходить из одного цеха в другой, пока не изучит всего производства. Поэтому, когда Клайд ушел, Уигэм шепнул Кемереру и нескольким другим служащим, что хозяин, видно, покровительствует Клайду, - и соответственно они решили держать ухо востро, пока не выяснится, каково же его положение на фабрике.
А Клайд, заметив их почтительность, воспрянул духом и невольно подумал, что, как бы там ни относился к нему двоюродный брат Гилберт, это хороший знак и, пожалуй, предвещает какие-нибудь милости со стороны дяди. И потому, когда Кемерер стал объяснять, что работа у него будет не слишком тяжелая и ему не придется пока работать чересчур много, Клайд выслушал его с несколько снисходительным видом. А Кемерер поэтому стал еще почтительнее.
- Теперь повесьте шляпу и пальто вот сюда, в один из шкафчиков, продолжал он мягко и даже подобострастно. - Потом возьмите вон там тележку, поднимитесь в первый этаж и привезите несколько штук ткани. Вам покажут, где их взять.
Для Клайда наступили интересные, но нелегкие дни. По временам непривычная рабочая среда и его собственное положение здесь вызывали в нем растерянность и тревогу. Людей, окружавших его на фабрике, он вряд ли когда-нибудь выбрал бы себе в товарищи. Все они по своему развитию были значительно ниже мальчиков-рассыльных, возчиков или клерков; он видел, что они неповоротливы, грубы и неотесаны. Одевались они как рабочие самого низшего разряда, - так обычно одеваются люди, для которых собственная внешность - последнее дело: все их мысли были о работе и тяжелых материальных условиях жизни. Кроме того, не зная, кто такой Клайд и ка-к может отразиться его появление здесь на их собственном положении, рабочие относились к нему недоверчиво и подозрительно.
Правда, недели через две, когда стало известно, что Клайд - племянник председателя правления и двоюродный брат секретаря и, значит, вряд ли останется надолго на низших ролях, рабочие стали относиться к нему лучше; но теперь они смотрели на него снизу вверх и стали подозрительными и завистливыми на другой лад. В конце концов, Клайд не был и не мог в этих условиях быть для них своим. Пусть он улыбается, пусть он вполне вежлив, а все-таки он всегда будет связан с теми, кто стоит выше их, - по крайней мере, так они думали. Он был в их глазах частью высшего класса - класса богатых, а каждый бедняк знает, что это значит. Бедняки должны держаться друг Друга.
А Клайд, съедая в одиночестве свой завтрак, удивлялся, как эти люди могут интересоваться тем, что ему кажется таким скучным: приходящей к ним в подвал тканью, какими-нибудь мелкими недостатками в ее весе или качестве, тем, что последние двадцать штук не так сильно сели, как предыдущие шестнадцать... или тем, что "Компания Крэнстон" в этом месяце сократила число рабочих, а "Компания Энтони" объявила, что суббота будет считаться неполным рабочим днем только после первого июня, а не с середины мая, как в прошлом году.
