Американская трагедия. Книга 2. Страница 205
Они стояли друг против друга: Клайд - тупо глядя на нее и не зная, что отвечать, Роберта - силясь взять себя в руки; наконец ей это удалось, и она продолжала:
- Скажи, разве я теперь другая, чем два месяца назад? Я хочу понять, почему ты так изменился? В чем причина? До рождества ты был так ласков со мной... кажется, нельзя быть ласковее. Ты проводил со мной все свободное время, а теперь я каждый раз должна умолять, чтобы ты пришел. В чем тут дело? В ком? Я хочу знать: что это - другая девушка? Эта Сондра Финчли, или Бертина Крэнстон, или кто-нибудь еще?
Говоря так, она зорко следила за ним. Клайд всегда со страхом думал о том, что скажет и сделает Роберта, узнав о Сондре, и теперь с радостью убедился, что она до сих пор не только ничего не знает наверняка, но даже не подозревает какую-либо определенную девушку. Горе Роберты его почти не трогало, потому что он больше не любил ее. Но положение Роберты было слишком серьезно, ее требования слишком опасны, а Клайд не отличался храбростью. Как ей сказать, в ком и в чем истинная причина перемены? И он трусливо ответил:
- Ты ошибаешься, Берта. Ты не понимаешь, в чем дело. Здесь все мое будущее. Если я оставлю это место, у меня никогда не будет другого такого случая выдвинуться. Если я должен буду жениться вот таким образом или уехать отсюда, все пойдет прахом. Я хочу подождать, понимаешь, сперва устроиться, скопить немного денег, а уж потом жениться. А если я сейчас все брошу, нам обоим не на что будет надеяться, - прибавил он беспомощно, забыв на минуту, как перед этим старался показать ей, что впредь не желает иметь с нею ничего общего. - И, кроме того, Берта, - продолжал он, - если ты найдешь кого-нибудь, кто тебе поможет, или уедешь куда-нибудь на время и справишься с этим одна, я буду на все посылать тебе деньги. Я могу взять это на себя до тех пор, пока ты не придешь в нормальное состояние.
На лице его при этих словах отразилась полная беспомощность, и Роберта увидела, что все его недавние планы и намерения помочь ей пошли прахом. И, поняв, до какой степени дошло его равнодушие, если он готов так небрежно, так бессердечно отделаться от нее и от их будущего ребенка, она не только возмутилась, но и испугалась.
- Как ты переменился, Клайд! - воскликнула она горячо, с такой смелостью и вызовом, каких еще ни разу не обнаруживала за все время их знакомства. - Каким жестоким ты можешь быть! Ты хочешь отослать меня одну, просто ради собственной выгоды, чтобы самому остаться здесь и жить по-прежнему. А когда я не буду стоять у тебя на дороге и тебе больше не надо будет заботиться обо мне, ты женишься на какой-нибудь другой девушке. Нет, я так не хочу! Это несправедливо. И я не хочу, вот и все. Не хочу - и кончено... Либо найди доктора, который мне поможет, либо женись на мне и уедем куда-нибудь, хотя бы до тех пор, пока не родится ребенок, чтобы потом я могла спокойно смотреть в глаза моим родителям и всем, кто меня знает. После можешь меня оставить, мне все равно. Раз ты больше не любишь меня и не хочешь иметь со мной дела, я тоже не хочу.
- Скажи, разве я теперь другая, чем два месяца назад? Я хочу понять, почему ты так изменился? В чем причина? До рождества ты был так ласков со мной... кажется, нельзя быть ласковее. Ты проводил со мной все свободное время, а теперь я каждый раз должна умолять, чтобы ты пришел. В чем тут дело? В ком? Я хочу знать: что это - другая девушка? Эта Сондра Финчли, или Бертина Крэнстон, или кто-нибудь еще?
Говоря так, она зорко следила за ним. Клайд всегда со страхом думал о том, что скажет и сделает Роберта, узнав о Сондре, и теперь с радостью убедился, что она до сих пор не только ничего не знает наверняка, но даже не подозревает какую-либо определенную девушку. Горе Роберты его почти не трогало, потому что он больше не любил ее. Но положение Роберты было слишком серьезно, ее требования слишком опасны, а Клайд не отличался храбростью. Как ей сказать, в ком и в чем истинная причина перемены? И он трусливо ответил:
- Ты ошибаешься, Берта. Ты не понимаешь, в чем дело. Здесь все мое будущее. Если я оставлю это место, у меня никогда не будет другого такого случая выдвинуться. Если я должен буду жениться вот таким образом или уехать отсюда, все пойдет прахом. Я хочу подождать, понимаешь, сперва устроиться, скопить немного денег, а уж потом жениться. А если я сейчас все брошу, нам обоим не на что будет надеяться, - прибавил он беспомощно, забыв на минуту, как перед этим старался показать ей, что впредь не желает иметь с нею ничего общего. - И, кроме того, Берта, - продолжал он, - если ты найдешь кого-нибудь, кто тебе поможет, или уедешь куда-нибудь на время и справишься с этим одна, я буду на все посылать тебе деньги. Я могу взять это на себя до тех пор, пока ты не придешь в нормальное состояние.
На лице его при этих словах отразилась полная беспомощность, и Роберта увидела, что все его недавние планы и намерения помочь ей пошли прахом. И, поняв, до какой степени дошло его равнодушие, если он готов так небрежно, так бессердечно отделаться от нее и от их будущего ребенка, она не только возмутилась, но и испугалась.
- Как ты переменился, Клайд! - воскликнула она горячо, с такой смелостью и вызовом, каких еще ни разу не обнаруживала за все время их знакомства. - Каким жестоким ты можешь быть! Ты хочешь отослать меня одну, просто ради собственной выгоды, чтобы самому остаться здесь и жить по-прежнему. А когда я не буду стоять у тебя на дороге и тебе больше не надо будет заботиться обо мне, ты женишься на какой-нибудь другой девушке. Нет, я так не хочу! Это несправедливо. И я не хочу, вот и все. Не хочу - и кончено... Либо найди доктора, который мне поможет, либо женись на мне и уедем куда-нибудь, хотя бы до тех пор, пока не родится ребенок, чтобы потом я могла спокойно смотреть в глаза моим родителям и всем, кто меня знает. После можешь меня оставить, мне все равно. Раз ты больше не любишь меня и не хочешь иметь со мной дела, я тоже не хочу.