Если вы вначале были столь высокого мнения о ней, как же случилось, что вы так быстро дошли до столь недозволенных отношений? Разве вы не знали, что, с точки зрения всех мужчин, а также и всех женщин, отношения эти греховны и вне брака непростительны, что это преступление?
Смелость и едкая ирония Джефсона вызвали в растерянно притихшей публике беспокойное движение, - заметив это, и Мейсон и судья Оберуолцер опасливо нахмурились. Что за наглый, циничный мальчишка! Как он смеет коварными намеками под видом серьезного допроса внушать подобную мысль, в которой скрыто посягательство на самые основы общества, на религиозные и моральные устои! Вот он стоит, дерзкий, бесстрастный и надменный, и слушает ответ Клайда:
- Да, сэр, мне кажется, я это знал... конечно... но, право же, я никогда не старался ее соблазнить ни сначала, ни потом. Просто я был в нее влюблен.
- Вы были влюблены в нее?
- Да, сэр.
- Очень?
- Очень.
- И она тоже была сильно влюблена в вас?
- Да, сэр.
- С самого начала?
- С самого начала.
- Она говорила вам это?
- Да, сэр.
- А в то время, когда она переезжала от Ньютонов, - вы ведь слышали все, что говорили об этом свидетели, - вы не уговаривали ее, не старались любым способом, обманом или какими-нибудь доводами убедить ее переехать от них?
- Нет, сэр. Она сама захотела переехать. Она только просила, чтобы я помог ей найти комнату.
- Попросила, чтобы вы помогли найти комнату?
- Да, сэр.
- А почему, собственно?
- Потому, что она не очень хорошо знала город и думала, что я, может быть, посоветую ей, где найти хорошую, не слишком дорогую для нее комнату.
- И вы указали ей комнату, которую она сняла у Гилпинов?
- Нет, сэр. Я ей никаких комнат не указывал. Она нашла ее сама. (Это был в точности заученный им ответ.)
- А почему же вы ей не помогли?
- Потому что я был занят по целым дням и почти все вечера. И потом я думал, что ей самой лучше знать, чего она хочет, - у каких людей поселиться и все такое.
- А вы сами когда-нибудь бывали в доме Гилпинов до того, как она туда переехала?
- Нет, сэр.
- Были у вас с нею до ее переезда какие-нибудь разговоры о том, какую именно комнату ей следует снять - с каким входом и выходом, насколько уединенную и прочее?
- Нет, сэр, я никогда с ней об этом не говорил.
- И никогда не настаивали, к примеру, чтобы она сняла такую комнату, куда вы могли бы проскользнуть и откуда могли бы выйти ночью или днем, никому не попадаясь на глаза?
- Никогда. И, кроме того, в этот дом очень трудно было войти и очень трудно выйти незаметно.
- Почему же?
- Потому что дверь ее комнаты была рядом с Парадной дверью, через которую все входили и выходили, и каждый мог заметить чужого человека. (Этот ответ тоже был заучен наизусть.)
