И, однако, нельзя упускать из виду, что в грехе повинны оба - не один мой сын. Люди должны знать это и сообразно с этим судить. Я вовсе не хочу его оправдывать, повторила она. - Ему следовало лучше помнить все, чему его учили с детства. - И тут ее губы сжались скорбно и укоризненно. - Но я читала и ее письма. И я знаю: если бы не они, прокурор не мог бы обвинить моего сына. Он воспользовался ими, чтобы повлиять на чувства присяжных. - Она поднялась, словно сжигаемая мучительным огнем, и воскликнула в прекрасном порыве: - Но он мой сын! Он только что выслушал свой приговор. И я, мать, должна думать о том, чтобы ему помочь, как бы я ни относилась к его прегрешению. - Она стиснула руки, и даже репортеры были тронуты ее горем. - Я должна поехать к нему! Мне надо было еще прежде поехать, теперь я понимаю...
Она замолчала, спохватившись, что перед нею - уши и голос толпы, люди, которым совершенно непонятны и глубоко безразличны ее сокровенные муки, ее страдания и опасения.
- Многих удивляет, - вставил один из репортеров, весьма практический и внутренне очерствевший юноша, ровесник Клайда, - почему вы не присутствовали на процессе. У вас не было денег, чтобы туда поехать?
- Да, не было денег, - просто ответила она. - Во всяком случае, слишком мало. И, кроме того, мне не советовали приезжать, говорили, что я там не нужна. Но теперь... теперь я должна поехать, так или иначе, должна придумать, как это сделать. - Она подошла к жалкому столику, такому же убогому, как и вся скудная и бесцветная обстановка этой комнаты. - Вы сейчас пойдете в город, молодые люди, - сказала она. - Не возьмется ли кто-нибудь из вас отправить телеграмму? Денег я вам дам.
- Ну конечно! - воскликнул тот, кто задал ей самый бестактный вопрос. Давайте ее мне. Денег не нужно. Я отправлю ее за счет газеты.
Он подумал, что перепишет телеграмму и вставит ее в свой отчет о визите к миссис Грифитс.
Она подсела к желтому, покрытому царапинами столу и, отыскав бумагу и перо, написала: "Клайд. Уповай на господа, для него все возможно. Немедля подай апелляцию. Читай псалом 50. Новый суд установит твою невиновность. Мы скоро к тебе приедем. Отец и мать".
- Пожалуй, лучше я все-таки дам вам денег, - сказала она; ее охватило беспокойство: хорошо ли позволять газете платить за телеграмму? И захочет ли дядя Клайда оплачивать издержки по апелляции? На это, должно быть, нужны большие деньги. - Телеграмма получилась длинная, - прибавила она.
- Да вы не беспокойтесь! - воскликнул еще один из этого трио (ему тоже хотелось поскорее прочесть телеграмму). - Пишите, что хотите, а отправить - наше дело.
- Мне нужна копия, - резко и заносчиво потребовал третий, видя, что первый репортер взял у миссис Грифитс листок и уже сует его в карман. Это не частная телеграмма. Я получу копию - от вас или от нее, сейчас же!
Услышав это, первый, чтобы избежать скандала, приближение которого почувствовала даже миссис Грифитс, вытащил из кармана записку, передал ее остальным, и они тут же стали снимать копии.
