Теодор Драйзер. Сестра Керри. Страница 107
Я передал об этом Керри, и она как будто не прочь попытать счастья.
— Превосходно! — воскликнул управляющий баром. — Я очень рад за нее! А она когда-нибудь выступала на сцене?
— Никогда в жизни!
— В конце концов это не такой уж серьезный спектакль, — заметил Герствуд.
— Ну, Керри справится! — заявил Друэ, протестуя против всякого умаления ее способностей. — Она очень быстро входит в роль.
— Скажите пожалуйста! — счел нужным вставить Герствуд.
— Да, сэр! Она буквально изумила меня вчера своей игрой. Честное слово!
— Надо будет устроить ей маленькое подношение, — сказал Герствуд. — Я позабочусь о цветах.
Друэ ответил благодарной улыбкой.
— А после спектакля поедем куда-нибудь вместе и уютно поужинаем.
— Я думаю, что Керри сыграет хорошо, — ради собственного успокоения снова сказал Друэ.
— Надо будет посмотреть на нее, — промолвил Герствуд. — Я тоже думаю, что она сыграет хорошо. Она должна. Мы заставим ее!
Последние слова управляющий баром произнес со своей обычной улыбкой, благодушной и лукавой.
Керри в это время была на первой репетиции. Здесь распоряжался мистер Квинсел, которому помогал некий мистер Миллис, молодой человек со сценическим стажем, чего, к сожалению, никто толком не оценил. Тем не менее он был очень деловит и очень высоко ставил свою опытность, доходя почти до грубости и совершенно забывая, что имеет дело с добровольными любителями, а не с платными подчиненными.
— Да послушайте же, мисс Маденда! — крикнул он, обращаясь к Керри, когда та вдруг остановилась, не зная, куда двинуться. — Что вы застряли на месте? Придайте своему лицу подобающее выражение! Помните, что вы сильно встревожены появлением чужого человека. Вот как вы должны ходить!
И мистер Миллис, ссутулясь, побрел по сцене.
Это не особенно понравилось Керри, но новизна положения, готовность исполнить что угодно, лишь бы не провалиться, присутствие на спектакле чужих, не менее взволнованных людей — все это вызывало в ней сильную робость. Она прошлась по сцене, как требовал ее наставник, чувствуя в душе, что это совсем не то.
— Теперь вы, миссис Морган, — обратился режиссер к молодой даме, которой предстояло играть роль Пэрл, — садитесь вот сюда! А вы, мистер Бамбергер, становитесь сюда, вот так! Ну, теперь говорите!
— «Объяснитесь!» — чуть слышным шепотом произнес мистер Бамбергер.
Он играл роль Рэя, поклонника Лауры, светского человека, который, узнав, что она сирота и бесприданница, колеблется, не решаясь жениться на ней.
— Нет, тут что-то не так, — заметил режиссер. — Как там сказано у вас в роли?
— «Объяснитесь!» — тем же голосом повторил мистер Бамбергер, не отрывая глаз от бумажки с ролью.
— Да, но здесь сказано также, что вы ошеломлены! — загорячился режиссер. — Повторите еще раз и постарайтесь изобразить на лице изумление.
— «Объяснитесь!» — оглушительно рявкнул мистер Бамбергер.
— Превосходно! — воскликнул управляющий баром. — Я очень рад за нее! А она когда-нибудь выступала на сцене?
— Никогда в жизни!
— В конце концов это не такой уж серьезный спектакль, — заметил Герствуд.
— Ну, Керри справится! — заявил Друэ, протестуя против всякого умаления ее способностей. — Она очень быстро входит в роль.
— Скажите пожалуйста! — счел нужным вставить Герствуд.
— Да, сэр! Она буквально изумила меня вчера своей игрой. Честное слово!
— Надо будет устроить ей маленькое подношение, — сказал Герствуд. — Я позабочусь о цветах.
Друэ ответил благодарной улыбкой.
— А после спектакля поедем куда-нибудь вместе и уютно поужинаем.
— Я думаю, что Керри сыграет хорошо, — ради собственного успокоения снова сказал Друэ.
— Надо будет посмотреть на нее, — промолвил Герствуд. — Я тоже думаю, что она сыграет хорошо. Она должна. Мы заставим ее!
Последние слова управляющий баром произнес со своей обычной улыбкой, благодушной и лукавой.
Керри в это время была на первой репетиции. Здесь распоряжался мистер Квинсел, которому помогал некий мистер Миллис, молодой человек со сценическим стажем, чего, к сожалению, никто толком не оценил. Тем не менее он был очень деловит и очень высоко ставил свою опытность, доходя почти до грубости и совершенно забывая, что имеет дело с добровольными любителями, а не с платными подчиненными.
— Да послушайте же, мисс Маденда! — крикнул он, обращаясь к Керри, когда та вдруг остановилась, не зная, куда двинуться. — Что вы застряли на месте? Придайте своему лицу подобающее выражение! Помните, что вы сильно встревожены появлением чужого человека. Вот как вы должны ходить!
И мистер Миллис, ссутулясь, побрел по сцене.
Это не особенно понравилось Керри, но новизна положения, готовность исполнить что угодно, лишь бы не провалиться, присутствие на спектакле чужих, не менее взволнованных людей — все это вызывало в ней сильную робость. Она прошлась по сцене, как требовал ее наставник, чувствуя в душе, что это совсем не то.
— Теперь вы, миссис Морган, — обратился режиссер к молодой даме, которой предстояло играть роль Пэрл, — садитесь вот сюда! А вы, мистер Бамбергер, становитесь сюда, вот так! Ну, теперь говорите!
— «Объяснитесь!» — чуть слышным шепотом произнес мистер Бамбергер.
Он играл роль Рэя, поклонника Лауры, светского человека, который, узнав, что она сирота и бесприданница, колеблется, не решаясь жениться на ней.
— Нет, тут что-то не так, — заметил режиссер. — Как там сказано у вас в роли?
— «Объяснитесь!» — тем же голосом повторил мистер Бамбергер, не отрывая глаз от бумажки с ролью.
— Да, но здесь сказано также, что вы ошеломлены! — загорячился режиссер. — Повторите еще раз и постарайтесь изобразить на лице изумление.
— «Объяснитесь!» — оглушительно рявкнул мистер Бамбергер.