— А разве он не приходил сюда без конца, когда меня не было в городе?
— Без конца?! — дрогнувшим голосом повторила Керри. — Нет, я тебя совершенно не понимаю.
— Мне сказали, что ты с ним ездила кататься, что он приходил сюда каждый вечер.
— Ничего подобного! — воскликнула Керри. — Это неправда! Кто тебе это сказал?
Она покраснела до корней волос, но сумерки мешали разглядеть ее лицо. Видя, что Керри только отпирается, он вновь обрел уверенность.
— Не все ли равно кто, — заявил он. — Правда ли, что этого не было?
— Разумеется! — ответила она. — Ты же знаешь, сколько раз он был здесь.
Друэ снова задумался.
— Я знаю только то, что ты мне говорила, — ответил он наконец.
Он нервно зашагал по комнате, а Керри в смятении следила за ним.
— Но я тебе не говорила ничего подобного, — сказала она, немного овладев собой.
— На твоем месте, — продолжал Друэ, оставляя без внимания ее последние слова, — на твоем месте я не стал бы связываться с ним. Ведь он женат.
— Кто… кто женат? — запинаясь, переспросила Керри.
— Как кто? Герствуд, конечно, — ответил Друэ.
От него не укрылось то впечатление, которое произвели его слова.
— Герствуд!.. — воскликнула, вскакивая, Керри.
Она то краснела, то бледнела. Ошеломленная, она не в состоянии была разобраться в том, что происходит у нее в душе; комната ходуном ходила перед ее глазами.
— Кто тебе сказал, что он женат? — спросила Керри, совсем забывая о том, что выдает себя, проявляя к этому такой интерес.
— Да я сам знаю, — ответил Друэ. — Мне это очень давно известно.
Керри тщетно пыталась собраться с мыслями. Вид у нее был жалкий и растерянный, но вместе с тем в душе ее шевелились чувства, ничего общего не имеющие с гибельной трусостью.
— Мне казалось, я говорил тебе об этом, — добавил Друэ.
— Нет, ты мне ничего подобного не говорил! — возразила Керри, вновь обретая дар речи. — Ты ничего подобного не говорил! — еще раз повторила она.
Друэ в изумлении слушал ее. Это было что-то новое.
— А мне казалось, я говорил, — сказал он.
Керри угрюмо обвела глазами комнату и подошла к окну.
— Ты не должна была заводить с ним шашни после всего, что я для тебя сделал, — обиженным тоном произнес Друэ.
— Ты? — воскликнула Керри. — Ты?! А что ты такое для меня сделал?
В ее маленькой головке теснилось множество противоречивых мыслей, порождавших столь же противоречивые чувства. И стыд от сознания, что ее изобличили во лжи, и негодование на коварство Герствуда, и озлобление против Друэ, сделавшего ее посмешищем в собственных глазах. Одно было ясно: во всем виноват Друэ. В этом не могло быть никакого сомнения. Зачем он привел к ней этого Герствуда, женатого человека, ни словом не предупредив ее? Но не о Герствуде и о его вероломстве надо сейчас думать, — а вот почему Друэ так поступил с нею? Почему он вовремя не предостерег ее? И теперь он, обманувший ее доверие, смеет еще стоять перед ней и говорить о том, что он для нее сделал!
