Теодор Драйзер. Сестра Керри. Страница 238
Время шло, и вскоре часы пробили двенадцать. Герствуд выигрывал и проигрывал небольшие суммы. Он сильно устал и при самой последней сдаче проиграл еще двадцать долларов.
На душе у него кошки скребли.
Лишь в четверть второго вышел он из игорного зала. Пустые, холодные улицы, казалось, издевались над ним. Герствуд медленно направился домой, почти забыв о своей ссоре с Керри. Он поднялся по лестнице и вошел в квартиру с таким видом, словно ничего и не случилось. Он думал только о своем проигрыше.
Присев на кровать, Герствуд пересчитал деньги. Теперь у него оставалось всего сто девяносто долларов и немного мелочи. Он спрятал деньги в карман и начал раздеваться.
«Что это со мной в самом деле?» — растерянно подумал он.
Утром Керри почти не разговаривала с ним, и Герствуд чувствовал, что ему лучше снова уйти из дому. Он сознавал, что скверно обошелся с Керри, но не мог заставить себя сделать первый шаг к примирению. Им овладело отчаяние. Несколько дней подряд он уходил из дому и вел жизнь джентльмена, вернее, жил так, как, по его представлениям, должен жить джентльмен, а это стоило денег. После такого времяпрепровождения он еще хуже чувствовал себя и физически и морально, не говоря уже о том, что содержимое его кошелька уменьшилось на тридцать долларов.
Лишь тогда Герствуд как будто протрезвел и снова стал самим собой.
— Сегодня должны прийти за квартирной платой, — сказала Керри.
Это были ее первые слова за последние три дня.
— Вот как? — удивился Герствуд.
— Сегодня второе число, — подтвердила она.
Герствуд нахмурил брови и с безнадежным чувством полез в карман за кошельком.
— Ужасно много денег приходится платить за квартиру! — сказал он.
Приближалась очередь последних ста долларов.
37. Воля пробуждается. Снова в поисках выхода
Нет смысла рассказывать шаг за шагом о том, как с течением времени дело дошло до последних пятидесяти долларов. При той легкости, с какой Герствуд обращался с деньгами, его семисот долларов хватило до июня. Но еще раньше, чем начать последнюю сотню, он стал поговаривать о приближающейся катастрофе.
— Право, не понимаю, почему у нас так много уходит денег, — сказал он однажды, придравшись к сумме, израсходованной на мясо.
— Я вовсе не нахожу, что мы много тратим, — возразила ему Керри.
— Мои деньги почти на исходе, — продолжал он. — Понять не могу, на что только они ушли!
— Ты хочешь сказать, что у тебя ушли все семьсот долларов? — воскликнула Керри.
— Да, осталось всего лишь сто.
У него был такой безутешный вид, что Керри испугалась. Она стала понимать, что и сама беспомощно плывет по течению. Впрочем, она все время чувствовала это.
— Но, Джордж, почему же ты не поищешь работы? — воскликнула она. — Ты, наверное, мог бы что-нибудь найти!
— Я искал, — ответил он. — Не могу же я заставить людей дать мне работу!
На душе у него кошки скребли.
Лишь в четверть второго вышел он из игорного зала. Пустые, холодные улицы, казалось, издевались над ним. Герствуд медленно направился домой, почти забыв о своей ссоре с Керри. Он поднялся по лестнице и вошел в квартиру с таким видом, словно ничего и не случилось. Он думал только о своем проигрыше.
Присев на кровать, Герствуд пересчитал деньги. Теперь у него оставалось всего сто девяносто долларов и немного мелочи. Он спрятал деньги в карман и начал раздеваться.
«Что это со мной в самом деле?» — растерянно подумал он.
Утром Керри почти не разговаривала с ним, и Герствуд чувствовал, что ему лучше снова уйти из дому. Он сознавал, что скверно обошелся с Керри, но не мог заставить себя сделать первый шаг к примирению. Им овладело отчаяние. Несколько дней подряд он уходил из дому и вел жизнь джентльмена, вернее, жил так, как, по его представлениям, должен жить джентльмен, а это стоило денег. После такого времяпрепровождения он еще хуже чувствовал себя и физически и морально, не говоря уже о том, что содержимое его кошелька уменьшилось на тридцать долларов.
Лишь тогда Герствуд как будто протрезвел и снова стал самим собой.
— Сегодня должны прийти за квартирной платой, — сказала Керри.
Это были ее первые слова за последние три дня.
— Вот как? — удивился Герствуд.
— Сегодня второе число, — подтвердила она.
Герствуд нахмурил брови и с безнадежным чувством полез в карман за кошельком.
— Ужасно много денег приходится платить за квартиру! — сказал он.
Приближалась очередь последних ста долларов.
37. Воля пробуждается. Снова в поисках выхода
Нет смысла рассказывать шаг за шагом о том, как с течением времени дело дошло до последних пятидесяти долларов. При той легкости, с какой Герствуд обращался с деньгами, его семисот долларов хватило до июня. Но еще раньше, чем начать последнюю сотню, он стал поговаривать о приближающейся катастрофе.
— Право, не понимаю, почему у нас так много уходит денег, — сказал он однажды, придравшись к сумме, израсходованной на мясо.
— Я вовсе не нахожу, что мы много тратим, — возразила ему Керри.
— Мои деньги почти на исходе, — продолжал он. — Понять не могу, на что только они ушли!
— Ты хочешь сказать, что у тебя ушли все семьсот долларов? — воскликнула Керри.
— Да, осталось всего лишь сто.
У него был такой безутешный вид, что Керри испугалась. Она стала понимать, что и сама беспомощно плывет по течению. Впрочем, она все время чувствовала это.
— Но, Джордж, почему же ты не поищешь работы? — воскликнула она. — Ты, наверное, мог бы что-нибудь найти!
— Я искал, — ответил он. — Не могу же я заставить людей дать мне работу!