Теодор Драйзер. Сестра Керри. Страница 304
— Получите, — сказал какой-то неизвестный и протянул капитану монету.
Тот ласково положил руку на плечо бывшему управляющему баром и сказал:
— Теперь перейдите вот туда!
Герствуд вздохнул с облегчением. Очевидно, мир не так уж плох, если в нем встречаются добрые люди! Остальные оборванцы были, по-видимому, такого же мнения.
— Этот капитан славный малый, правда? — сказал стоявший впереди Герствуда низенький согбенный горем человек. Судя по его лицу, судьба избрала его мишенью своих наиболее злобных шуток.
— Да, — безразличным тоном согласился Герствуд.
— Ух! — вздохнул один из бездомных, выступая из ряда и оглядывая оставшихся. — Немало еще там, однако!
— Да, — подтвердил другой. — Сегодня тут, пожалуй, набралось свыше сотни наших.
— Смотрите-ка вон на того, в кэбе! — воскликнул третий.
У тротуара остановился кэб, и сидевший в нем джентльмен во фраке протянул капитану ассигнацию.
Тот поблагодарил его и снова подошел к линии бездомных, вытягивавших шеи вслед отъезжавшему кэбу. Толпа любопытных благоговейно застыла, провожая глазами джентльмена с бриллиантовой булавкой на груди.
— Это даст ночлег еще девяти, — сказал капитан, отсчитывая несколько бездомных. — Ну-ка, отойдите туда! Итак, осталось всего семеро. Джентльмены, мне нужно двенадцать центов!
Деньги поступали медленно. Толпа начала редеть — капитана теперь окружала лишь небольшая горсточка зевак. Пятая авеню опустела — на ней показывались только случайные экипажи или пешеходы. На Бродвее тоже становилось все меньше народу. Лишь изредка кто-нибудь, заметив маленькую группу, приостанавливался, подавал капитану монету и продолжал путь.
Однако капитан по-прежнему был тверд и неутомим. Он продолжал говорить медленно, скупо, но с той же уверенностью в успехе, словно о неудаче не могло быть и речи.
— Торопитесь, джентльмены! Я не могу оставаться здесь всю ночь! Эти люди устали и озябли. Дайте мне еще четыре цента!
Через некоторое время он совсем замолчал. Ему подавали деньги, и он с каждыми двенадцатью центами отделял одного человека, переводя его в другую очередь. Потом он опять принимался шагать взад и вперед, глядя себе под ноги.
Публика из театров разъехалась, электрические рекламы погасли. Часы пробили одиннадцать. Прошло еще полчаса, и осталось лишь двое бездомных.
— Поторопитесь, джентльмены! — воскликнул капитан, обращаясь к нескольким любопытным. — Восемнадцать центов обеспечат ночлег и этим двум. Восемнадцать центов! Шесть у меня есть. Дайте мне кто-нибудь восемнадцать центов! Помните, что мне самому предстоит еще идти пешком в Бруклин. А я должен сперва проводить этих людей и устроить их на ночлег. Восемнадцать центов!
Никто не отзывался.
Капитан несколько минут ходил взад и вперед, опустив глаза и лишь время от времени повторяя:
— Джентльмены, восемнадцать центов!
Казалось, эта ничтожная сумма может на долгое время оттянуть желанный конец.