- Ничего! Пусть судят! - говорила мать, нахмурив брови, а грудь наливалась сырой, туманной тоской.
- Вот, я получил письмо от товарища из Петербурга…
- Ведь он и из Сибири может уйти… может?
- Конечно! Товарищ пишет - дело скоро назначат, приговор известен - всех на поселение. Видите? Эти мелкие жулики превращают свой суд в пошлейшую комедию. Вы понимаете - приговор составлен в Петербурге, раньше суда…
- Вы оставьте это, Николай Иванович! - решительно сказала мать. - Не надо меня утешать, не надо объяснять. Паша худо не сделает, даром мучить ни себя, ни других - не будет! И меня он любит - да! Вы видите - думает обо мне. Разъясните, пишет, утешьте, а?..
Сердце у нее стучало быстро, голова кружилась от возбуждения.
- Ваш сын - прекрасный человек! - воскликнул Николай несвойственно громко. - Я очень уважаю его!
- Вот что, давайте-ка насчет Рыбина подумаем! - предложила она.
Ей хотелось что-нибудь делать сейчас же, идти куда-то, ходить до усталости.
- Да, хорошо! - ответил Николай, расхаживая по комнате. - Нужно бы Сашеньку…
- Она - придет. Она всегда приходит в тот день, когда я вижу Пашу…
Задумчиво опустив голову, покусывая губы и крутя бородку, Николай сел на диван, рядом с матерью.
- Жаль - нет сестры…
- Хорошо устроить это сейчас, пока Паша там, - ему приятно будет! - говорила мать.
Помолчали, и вдруг мать сказала, медленно и тихо:
- Не понимаю, - отчего он не хочет?..
Николай вскочил на ноги, но раздался звонок. Они сразу
взглянули друг на друга.
- Это - Саша, гм! - тихонько произнес Николай.
- Как ей скажешь? - так же тихо спросила мать.
- Да-а, знаете…
- Очень жалко ее…
Звонок повторился менее громко, точно человек за дверью тоже не решался. Николай и мать встали и пошли вместе, но у двери в кухню Николай отшатнулся в сторону, сказав:
- Лучше - вы…
- Не согласен? - твердо спросила девушка, когда мать открыла ей дверь.
- Нет.
- Я знала это! - просто выговорила Саша, но лицо у нее побледнело. Она расстегнула пуговицы пальто и, снова застегнув две, попробовала снять его с плеч. Это не удалось ей. Тогда она сказала:
- Дождь, ветер, - противно! Здоров?
- Да.
- Здоров и весел, - негромко сказала Саша, рассматривая свою руку.
- Пишет, чтобы Рыбина освободить! - сообщила мать, не глядя на девушку.
- Да? Мне кажется - мы должны использовать этот план, - медленно проговорила девушка.
- Я тоже так думаю! - сказал Николай, появляясь в двери. - Здравствуйте, Саша!
Протянув руку, девушка спросила:
- В чем же дело? Все согласны, что план удачен?..
- А кто организует? Все заняты…
- Давайте мне! - быстро сказала Саша, вставая на ноги. - У меня есть время.
- Берите! Но надо спросить других…
- Хорошо, я спрошу! Я сейчас же и пойду. И снова начала застегивать пуговицы пальто уверенными движениями тонких пальцев.
- Вы отдохнули бы! - предложила мать.
Она тихонько улыбнулась и ответила, смягчая голос:
- Не беспокойтесь, я не устала…
И, молча пожав им руки, ушла, снова холодная и строгая. Мать и Николай, подойдя к окну, смотрели, как девушка прошла по двору и скрылась под воротами. Николай тихонько засвистал, сел за стол и начал что-то писать.
- Займется этим делом, и будет легче ей! - сказала мать задумчиво и тихо.
- Да, конечно! - отозвался Николай и, обернувшись к матери, с улыбкой на добром лице спросил: - А вас, Ниловна, миновала эта чаша, - вы не знали тоски по любимом человеке?
- Ну! - воскликнула она, махнув рукой. - Какая там тоска? Страх был - как бы вот за того или этого замуж не выдали.
- И никто не нравился? Она подумала и ответила:
- Не помню, дорогой мой. Как не нравиться?.. Верно, кто-нибудь нравился, только - не помню!
Посмотрела на него и просто, со спокойной грустью закончила:
- Много бил меня муж, все, что до него было, - как-то стерлось в памяти.
