Максим Горький. На дне. Страница 31
Сатин. Ну и ладно! У меня – целее будет… Сыграю я на них…
Медведев. Я – свидетель… отданы деньги на сохранение… числом – сколько?
Бубнов. Ты? Ты – верблюд… Нам свидетелей не надо…
Алешка (входит босый). Братцы! Я ноги промочил!
Бубнов. Иди – промочи горло… Только и всего! Милый ты… поёшь ты и играешь, очень это хорошо! А – пьешь – напрасно! Это, брат, вредно… пить – вредно!..
Алешка. По тебе вижу! Ты – только пьяный и похож на человека… Клещ! Гармошку – починил? (Поет, приплясывая.)
Медведев. Мм… а если спросить – кто такая кума?
Бубнов. Отстань! Ты, брат, теперь – тю-тю! Ты уж не бутошник… кончено! И не бутошник, и не дядя…
Алешка. А просто – теткин муж!
Бубнов. Одна твоя племянница – в тюрьме, другая – помирает…
Медведев (гордо). Врешь! Она – не помирает, она у меня без вести пропала!
Сатин хохочет.
Бубнов. Все равно, брат! Человек без племянниц – не дядя!
Алешка. Ваше превосходительство! Отставной козы барабанщик!
Входит Кривой Зоб; потом – до конца акта – еще несколько фигур мужчин и женщин. Они раздеваются, укладываются на нары, ворчат.
Кривой Зоб. Бубнов! Ты чего сбежал?
Бубнов. Иди сюда! Садись… запоем мы, брат! Любимую мою… а?
Татарин. Ночь – спать надо! Песня петь днем надо!
Сатин. Ну, ничего, князь! Ты – иди сюда!
Татарин. Как – ничего? Шум будет… когда песня поют, шум бывает…
Бубнов (идя к нему). Князь! Что – рука? Отрезали тебе руку?
Татарин. Зачем? Погодим… может – не надо резать… Рука – не железный, резать – недолго…
Кривой Зоб. Яман твое дело, Асанка! Без руки ты – никуда не годишься! Наш брат по рукам да по спине ценится… Нет руки – и человека нет! Табак твое дело!.. Иди водку пить… больше никаких!
Квашня (входит). Ах, жители вы мои милые! На дворе-то, на дворе-то! Холод, слякоть… Бутошник мой здесь? Бутарь!
Медведев. Я!
Квашня. Опять мою кофту таскаешь? И как будто ты… немножко того, а? Ты что же это?
Медведев. По случаю именин… Бубнов… и – холодно… слякоть!
Квашня. Ты гляди у меня… слякоть! Не балуй… Иди-ка спать…
Медведев (уходит в кухню). Спать – я могу… я хочу… пора!
Сатин. Ты чего… больно строга с ним?
Квашня. Нельзя, дружок, иначе… Подобного мужчину надо в строгости держать. Я его в сожители взяла, – думала, польза мне от него будет… как он – человек военный, а вы – люди буйные… мое же дело – бабье… А он – пить! Это мне ни к чему!
Сатин. Плохо ты выбрала помощника…
Квашня. Нет – лучше-то… Ты со мной жить не захочешь… ты вон какой! А и станешь жить со мной – не больше недели сроку… проиграешь меня в карты со всей моей требухой!
Сатин (хохочет). Это верно, хозяйка! Проиграю…
Квашня. То-то! Алешка!
Алешка. Вот он – я!
Квашня. Ты – что про меня болтаешь?
Алешка. Я? Всё! Всё, по совести. Вот, говорю, баба! Удивительная! Мяса, жиру, кости – десять пудов, а мозгу – золотника нету!
Квашня. Ну, это ты врешь! Мозг у меня даже очень есть… Нет, ты зачем говоришь, что я бутошника моего бью?
Алешка. Я думал, ты его била, когда за волосы таскала…
Квашня. (смеясь). Дурак! А ты – будто не видишь. Зачем сор из избы выносить?.. И, опять же, обидно ему… Он от твоего разговору пить начал…
Медведев. Я – свидетель… отданы деньги на сохранение… числом – сколько?
Бубнов. Ты? Ты – верблюд… Нам свидетелей не надо…
Алешка (входит босый). Братцы! Я ноги промочил!
Бубнов. Иди – промочи горло… Только и всего! Милый ты… поёшь ты и играешь, очень это хорошо! А – пьешь – напрасно! Это, брат, вредно… пить – вредно!..
Алешка. По тебе вижу! Ты – только пьяный и похож на человека… Клещ! Гармошку – починил? (Поет, приплясывая.)
Озяб я, братцы! Х-холод-но!
Эх, кабы мое рыло
Не красиво было –
Так меня бы кума моя
Вовсе не любила!
Медведев. Мм… а если спросить – кто такая кума?
Бубнов. Отстань! Ты, брат, теперь – тю-тю! Ты уж не бутошник… кончено! И не бутошник, и не дядя…
Алешка. А просто – теткин муж!
Бубнов. Одна твоя племянница – в тюрьме, другая – помирает…
Медведев (гордо). Врешь! Она – не помирает, она у меня без вести пропала!
Сатин хохочет.
Бубнов. Все равно, брат! Человек без племянниц – не дядя!
Алешка. Ваше превосходительство! Отставной козы барабанщик!
Холодно!
У кумы – есть деньги,
У меня – ни гроша!
Зато я веселый мальчик,
Зато я – хороший!
Входит Кривой Зоб; потом – до конца акта – еще несколько фигур мужчин и женщин. Они раздеваются, укладываются на нары, ворчат.
Кривой Зоб. Бубнов! Ты чего сбежал?
Бубнов. Иди сюда! Садись… запоем мы, брат! Любимую мою… а?
Татарин. Ночь – спать надо! Песня петь днем надо!
Сатин. Ну, ничего, князь! Ты – иди сюда!
Татарин. Как – ничего? Шум будет… когда песня поют, шум бывает…
Бубнов (идя к нему). Князь! Что – рука? Отрезали тебе руку?
Татарин. Зачем? Погодим… может – не надо резать… Рука – не железный, резать – недолго…
Кривой Зоб. Яман твое дело, Асанка! Без руки ты – никуда не годишься! Наш брат по рукам да по спине ценится… Нет руки – и человека нет! Табак твое дело!.. Иди водку пить… больше никаких!
Квашня (входит). Ах, жители вы мои милые! На дворе-то, на дворе-то! Холод, слякоть… Бутошник мой здесь? Бутарь!
Медведев. Я!
Квашня. Опять мою кофту таскаешь? И как будто ты… немножко того, а? Ты что же это?
Медведев. По случаю именин… Бубнов… и – холодно… слякоть!
Квашня. Ты гляди у меня… слякоть! Не балуй… Иди-ка спать…
Медведев (уходит в кухню). Спать – я могу… я хочу… пора!
Сатин. Ты чего… больно строга с ним?
Квашня. Нельзя, дружок, иначе… Подобного мужчину надо в строгости держать. Я его в сожители взяла, – думала, польза мне от него будет… как он – человек военный, а вы – люди буйные… мое же дело – бабье… А он – пить! Это мне ни к чему!
Сатин. Плохо ты выбрала помощника…
Квашня. Нет – лучше-то… Ты со мной жить не захочешь… ты вон какой! А и станешь жить со мной – не больше недели сроку… проиграешь меня в карты со всей моей требухой!
Сатин (хохочет). Это верно, хозяйка! Проиграю…
Квашня. То-то! Алешка!
Алешка. Вот он – я!
Квашня. Ты – что про меня болтаешь?
Алешка. Я? Всё! Всё, по совести. Вот, говорю, баба! Удивительная! Мяса, жиру, кости – десять пудов, а мозгу – золотника нету!
Квашня. Ну, это ты врешь! Мозг у меня даже очень есть… Нет, ты зачем говоришь, что я бутошника моего бью?
Алешка. Я думал, ты его била, когда за волосы таскала…
Квашня. (смеясь). Дурак! А ты – будто не видишь. Зачем сор из избы выносить?.. И, опять же, обидно ему… Он от твоего разговору пить начал…