Песнь о Великой Матери. Страница 034
Столетие, мгновенье, день —
Копьё роняет ту же тень
Всё на восток, где Брама спит, —
С ним покумиться хочет кит.
Всё на восток, где сфинкс седой
Встаёт щербатой головой,
Печаль у старого кита
Клубится дымом из хребта.
Скрипят ворота — плавники —
Друзья всё так же далеки,
Им с журавлями всякий год
Забытый кум поклоны шлёт.
Сегодня у него в молоке,
Где сердца жаркие истоки,
О тайне сумерек лесных
Поют две птахи расписных.
Аринушка с душой Прасковьей,
Два горностая на зимовье,
В светёлке низенькой сошлись
И потихоньку заперлись.
«Крепки затворы, нас не слышат», —
Поёт малиновкой Ариша, —
«Уснула лавка, потолок
И кот — пузатый лежебок,
А домовому за лежанку
Положим чёрствую баранку,
Чтоб грыз досужливым сверчком!..»
«Не обернулась бы грехом
Беседа наша!..» «Что ты, Паня!
Отмоемся золою в бане,
Оденем новые станушки,
Чай не тонули в пьяной кружке!»
«Аринушка, я виновата!..»
«С Федюшей, сыном Калистрата?..»