Перекрестясь, воззрись в печурку, —
Авось закличешь балагурку!
Ay! Ay! Сорока, где ты?»
Гляжу, предутрием одеты,
Горища, лысиной до тучи,
И столп ступенчатый у кручи,
Вершина — русским голубцом,
Цветёт отеческим крестом.
На подоконнике сорока,
Зелёный хвост и волоока,
Пылает яхонтом кольчуга.
На Соловки примчаться с юга —
Пот птичий и гусиной стае!..
Вот поднялась, в тумане тая,
Скатилась звёздочкою в дол…
«Ох, батюшка, летит орёл!..»
Но вестник плещет против солнца,
И лучик, кольче веретёнца.
Пугает страшного орла…
Вот день, закаты, снова мгла.
Клубок летучий ближе, ближе,
Уже полощется, где Кижи,
Онего, синий Палеостров
И Кемский берег нерпой пестрой.
Сюда!.. Сюда!.. «Чир-чир! Чок-чок!»
«Встречай туркиню, голубок!»
И схимник поднимал заслонец.
Не от молитвенных бессонниц,
Постов, вериг семифунтовых,
Я пил из ковшиков еловых
Нездешних зорь живое пиво, —
Есть Бог и для сороки сивой!
Что ковш, то год… Четыре… Пять…
И бледной голубикой мать
