Андрей Платонов. Впрок. Страница 25
- Мы ему, черту, покажем, кто мы такие! - ожесточаясь для неимоверного труда, говорили некоторые единоличники.
- Попробуем. Может, и сладим.
- С ним попробуешь! Он, гляди, вот-вот и спать перестанет.
- Это бы ничего. Плохо то, что и другие все запляшут скоро под его шаг.
- На лицо-то он вялый, а как почнет рвать и метать, как только почва его носит!
- Ну, ведь и мы из костяного материала сделаны!
- Замучил он нас. Если бы он бабой был, то мы бы думали, что он присушку знает, а раз он мужик, то непонятно. При нем, говорят, и дети в яслях не плачут.
- А что же они делают?
- Кто ее знает! Наверно, сознавать начинают.
- Вот крест-то нам господь послал! От него, как от бабы, и отвязаться нельзя.
- Даже странно! - почти научно выразился какой-то единоличный малый.
Мне неизвестно, чем закончилось это редкое соревнование. Если даже колхоз и не выиграл, что при Кучуме недопустимо, то выиграло государство, ибо в той деревне засеяны, наверно, не только все порожние земли, но даже и овражные косогоры, ибо ярость мужиков была велика, да и у кучумовцев она не маленькая, хотя и другого качества.
Теперь задумаемся над тем, правильна ли работа Кучума во всех частях, нет ли в его работе скрытой установки на самотек, на этого врага бедноты и средних мужиков? Колхозы, конечно, есть судьба всемирного трудящегося крестьянства, но если авангард того же крестьянства и пролетариата не разбудит сознания в массах, не создаст тяги в колхозы, то судьба эта опоздает, а замедленное движение всегда чревато риском и падением.
Да, в работе Кучума есть и была бессознательная установка на самотек, на политику прижатых тормозов, но я считаю, что напирающая беднота украдет вскоре у Кучума эту установку, и тогда, потерпев самотек, он приобретет полный дар вождя.
В день своего отхода из колхоза я увидел, наконец, как уныло-равнодушный Кучум был краткое время бешеным. К нему явился снятый с должности председатель колхозного куста, расположенного отсюда километров за двадцать. Он с Кучумом был хорошо знаком и почти что приходился ему другом, что замечалось по искренности отношения и легкой радости на обоих лицах. Прибывший кустовой председатель начал жаловаться на неправильности: его прогнали за перегибы, за то, что он раскулачил будто бы сорок человек середняков и закрыл церковь без либерального подхода к массам; но ведь те середняки завтра могли бы стать кулаками, и он лишь пресек их растущую тенденцию. А что касается церкви, то народ, сам не сознавая, давно потерял надежду в наличие бога, и он только фиксировал этот факт путем запрещения религии, - за что же, спрашивается, его ликвидировали как председателя?
Здесь бывший председатель сообщил следующее свое мнение: собаке рубят хвост для того, чтобы она поумнела, потому что на другом конце хвоста находится голова. Тут он явно намекал на то, что, дескать, райисполком голова, а он - хвост, точно рик и вправду приказывал ему в течение недели учредить коммунизм.