Роберт Рожественский. Памяти Василия Шукшина

 
До крайнего порога
вели его,
          спеша, —
алтайская порода
и добрая душа…
 
 
Пожалуйста, ответьте,
прервав
        хвалебный вой:
вы что, —
узнав о смерти, —
прочли его
           впервой?!
Пожалуйста, скажите,
уняв
     взыгравший пыл:
неужто он
при жизни
хоть в чём-то хуже
                   был?!
Поминные застолья,
заупокойный звон…
Талантливее —
              что ли —
стал
     в чёрной рамке
                    он?!
Убийственно жестоки,
намеренно горьки
посмертные
восторги,
надгробные
дружки.
Столбы словесной пыли
и фимиамный дым…
 
 
А где ж вы раньше
                  были, —
когда он был
живым?
 

   [1973–1977]