Когда в окно осенний ветер свищет И вносит в жизнь смятенье и тоску,— Не усидеть мне в собственном жилище, Где в час такой меня никто не ищет,— Я уплыву за Вологду-реку!
Перевезет меня дощатый катер С таким родным на мачте огоньком! Перевезет меня к блондинке Кате, С которой я, пожалуй что некстати, Там много лет — не больше чем знаком.
Она спокойно служит в ресторане, В котором дело так заведено, Что на окне стоят цветы герани, И редко здесь бывает голос брани, И подают кадуйское вино.
В том ресторане мглисто и уютно, Он на волнах качается чуть-чуть, Пускай сосед поглядывает мутно И задает вопросы поминутно,— Что ж из того? Здесь можно отдохнуть!
Сижу себе, разглядываю спину Кого-то уходящего в плаще, Хочу запеть про тонкую рябину, Или про чью-то горькую чужбину, Или о чем-то русском вообще.
Вникаю в мудрость древних изречений О сложном смысле жизни на земле. Я не боюсь осенних помрачений! Я полюбил ненастный шум вечерний, Огни в реке и Вологду во мгле.
Смотрю в окно и вслушиваюсь в звуки, Но вот, явившись в светлой полосе, Идут к столу, протягивают руки Бог весть откуда взявшиеся други, — Скучаешь? — Нет! Присаживайтесь все.
Вдоль по мосткам несется листьев ворох,— Видать в окно — и слышен ветра стон, И слышен волн печальный шум и шорох, И, как живые, в наших разговорах Есенин, Пушкин, Лермонтов, Вийон.
Когда опять на мокрый дикий ветер Выходим мы, подняв воротники, Каким-то грустным таинством на свете У темных волн, в фонарном тусклом свете Пройдет прощанье наше у реки.
И снова я подумаю о Кате, О том, что ближе буду с ней знаком, О том, что это будет очень кстати, И вновь домой меня увозит катер С таким родным на мачте огоньком…
