Поднятая целина. Книга 2. Страница 093
Лушка стремительно повернулась. С минуту она стояла неподвижно, как вкопанная, прижимая к груди руки, прерывисто и часто дыша. Лифчик вдруг стал ей тесен, и кровь гулко застучала в висках. Преодолев растерянность, Лушка опасливо, мелкими шажками двинулась к Макару. Он лежал, упираясь локтями в землю, исподлобья наблюдая за ней. Не доходя шагов трех, Лушка остановилась, придушенно спросила:
— Ктой-то?
Макар уже стоя на четвереньках, молча натягивал на голову полу стеганки. Он вовсе не хотел, чтобы Лушка его узнала.
— Ой, господи! — испуганным шепотом проронила она и побежала к хутору.
…Перед рассветом Макар разбудил Разметнова, угрюмо сказал, садясь на лавку:
— Один раз чихнул, а все дело сорвал к чертовой матери!.. Помогай, Андрей, иначе упустим Тимошку!
Через полчаса они вдвоем подъехали ко двору Алексеевны на пароконной подводе. Разметнов привязал к плетню лошадей, первым поднялся на крыльцо, постучал в кособокую дверь.
— Кто? — спросила хозяйка сонным голосом. — Кого надо?
— Вставай, Алексеевна, а то корову проспишь, — бодро заговорил Разметнов.
— Кто такой?
— Это я, председатель Совета, Разметнов.
— Чего тебя нелегкая ни свет ни заря носит? — недовольно отозвалась женщина.
— Дельце есть, открывай!
Щелкнула дверная задвижка, и Разметнов с Нагульновым вошли в кухню. Хозяйка наскоро оделась, молча зажгла лампу.
— Квартирантка твоя дома? — Разметнов указал глазами на дверь горницы.
— Дома. А на что она тебе спозаранок понадобилась?
Разметнов, не отвечая, постучал в дверь, громко сказал:
— Эй, Лукерья! Вставай, одевайся. Пять минут тебе на сборы, по-военному!
Лушка вышла босая, в накинутом на голые плечи платке. Матово-смуглые икры ее оттеняли непорочную белизну кружев на нижней юбке.
— Одевайся, — приказал Разметнов. И укоризненно покачал головой. — Хоть бы верхнюю юбчонку накинула… Эка бесстыжая ты бабенка!
Лушка внимательно и вопрошающе оглядела вошедших, ослепительно улыбнулась:
— Так тут же свои люди, кого же мне стесняться?
Даже спросонья она была по-девичьи свежа и хороша, эта проклятая Лушка! Разметнов, улыбаясь и не скрывая своего восхищения, молча любовался ею. Макар смотрел на прислонившуюся к печке хозяйку тяжелым, немигающим взглядом.
— Зачем пожаловали, дорогие гости? — Кокетливым движением плеча Лушка поправила сползающий платок. — Вы не Давыдова, случаем, ищете?
Она улыбнулась уже торжествующе и нагло, победно щурила лихие лучистые глаза, ожидая встретиться взглядом со своим бывшим мужем. Но Макар, повернувшись к ней лицом, посмотрел на нее тяжело и спокойно и, так же спокойно и тяжело роняя слова, ответил:
— Нет, мы не Давыдова у тебя ищем, а Тимофея Рваного.
— Его не тут надо искать, — развязно сказала Лушка, но как-то зябко передернула плечами. — Его в холодных краях надо искать, там, куда вы его, сокола моего, загнали…
— Ктой-то?
Макар уже стоя на четвереньках, молча натягивал на голову полу стеганки. Он вовсе не хотел, чтобы Лушка его узнала.
— Ой, господи! — испуганным шепотом проронила она и побежала к хутору.
…Перед рассветом Макар разбудил Разметнова, угрюмо сказал, садясь на лавку:
— Один раз чихнул, а все дело сорвал к чертовой матери!.. Помогай, Андрей, иначе упустим Тимошку!
Через полчаса они вдвоем подъехали ко двору Алексеевны на пароконной подводе. Разметнов привязал к плетню лошадей, первым поднялся на крыльцо, постучал в кособокую дверь.
— Кто? — спросила хозяйка сонным голосом. — Кого надо?
— Вставай, Алексеевна, а то корову проспишь, — бодро заговорил Разметнов.
— Кто такой?
— Это я, председатель Совета, Разметнов.
— Чего тебя нелегкая ни свет ни заря носит? — недовольно отозвалась женщина.
— Дельце есть, открывай!
Щелкнула дверная задвижка, и Разметнов с Нагульновым вошли в кухню. Хозяйка наскоро оделась, молча зажгла лампу.
— Квартирантка твоя дома? — Разметнов указал глазами на дверь горницы.
— Дома. А на что она тебе спозаранок понадобилась?
Разметнов, не отвечая, постучал в дверь, громко сказал:
— Эй, Лукерья! Вставай, одевайся. Пять минут тебе на сборы, по-военному!
Лушка вышла босая, в накинутом на голые плечи платке. Матово-смуглые икры ее оттеняли непорочную белизну кружев на нижней юбке.
— Одевайся, — приказал Разметнов. И укоризненно покачал головой. — Хоть бы верхнюю юбчонку накинула… Эка бесстыжая ты бабенка!
Лушка внимательно и вопрошающе оглядела вошедших, ослепительно улыбнулась:
— Так тут же свои люди, кого же мне стесняться?
Даже спросонья она была по-девичьи свежа и хороша, эта проклятая Лушка! Разметнов, улыбаясь и не скрывая своего восхищения, молча любовался ею. Макар смотрел на прислонившуюся к печке хозяйку тяжелым, немигающим взглядом.
— Зачем пожаловали, дорогие гости? — Кокетливым движением плеча Лушка поправила сползающий платок. — Вы не Давыдова, случаем, ищете?
Она улыбнулась уже торжествующе и нагло, победно щурила лихие лучистые глаза, ожидая встретиться взглядом со своим бывшим мужем. Но Макар, повернувшись к ней лицом, посмотрел на нее тяжело и спокойно и, так же спокойно и тяжело роняя слова, ответил:
— Нет, мы не Давыдова у тебя ищем, а Тимофея Рваного.
— Его не тут надо искать, — развязно сказала Лушка, но как-то зябко передернула плечами. — Его в холодных краях надо искать, там, куда вы его, сокола моего, загнали…