Петр Первый. Книга 1. Страница 094
- Так, так, - поддакнул Петр. Его веселили шум и споры и в особенности странные эти рассуждения иностранцев о государстве, о торговле, пользе и вреде... О счастье! Чудно! - Ну, дальше, дальше говори, слушаю...
- Его величество король Англии и почтенные лорды никогда не утвердят ни один билль, если только он может повредить торговле... И поэтому казна его величества полна... Английский купец - уважаемое лицо в стране. И мы все готовы пролить кровь за Англию и нашего короля... Пусть его величество молодой государь не сердится, если я скажу, что в России много дурных и не полезных законов. О, хороший закон - это великая вещь! И у нас есть суровые законы, но они нам полезны, и мы их уважаем...
- Черт-те что говорит! - смеясь, Петр опрокинул высокий кубок на птичьей ножке. - Поговорил бы он так в Кремле... Слышь, Франц, обморок бы там их хватил... Ну, хорошо, назови, что у нас плохо? Гамильтон, переведи...
- О, это очень серьезный вопрос, я нетрезвый, - ответил Сидней. - Если его величество позволит, я завтра мог бы, вполне владея своим разумом, рассказать про дурные русские обычаи, а также - отчего богатеет государство и что для этого нужно...
Петр вытаращился в его окосевшие, чужеумные глаза. Показалось, - уж не смеется ли купец над дураками русскими? Но Лефорт, быстро перегнувшись к плечу, шепнул:
- Послушать будет любопытно, - сие филозофия, как обогатить страну.
- Ладно, - сказал Петр, - но пусть назовет, что у нас гадкое?
- Хорошо. - Сидней передохнул опьянение. - По пути к нашему любезному хозяину я проезжал по какой-то площади, где виселица, там небольшое место расчищено от снега и стоит один солдат.
- За Покровскими воротами, - подсев со стулом, подсказал Алексашка.
- Так... И вдруг я вижу, - из земли торчит женская голова и моргает глазами. Я очень испугался, я спросил моего спутника: "Почему голова моргает?" Он сказал: "Она еще живая. Это русская казнь, - за убийство мужа такую женщину зарывают в землю и через несколько дней, когда умрет, вешают кверху ногами..."
Алексашка ухмыльнулся: "Гы!" Петр взглянул на него, на нежно улыбающегося Лефорта.
- А что? Она же убила... Так издавна казнят... Миловать разве за это?
- Ваше величество, - сказал Сидней, - спросите у этой несчастной, что довело ее до ужасного злодеяния, и она наверно смягчит ваше добродетельное сердце... (Петр усмехнулся.) Я кое-что слышал и наблюдал в России. О, взор иностранца остер... Жизнь русской женщины в теремах подобна жизни животных... (Он провел платком по вспотевшему лбу, чувствуя, что говорит лишнее, но гордость и хмель уже развязали язык.) Какой пример для будущего гражданина, когда его мать закопана в землю, а затем бесстыдно повешена за ногу! Виллиам Шекспир, один из наших сочинителей, трогательно описал в прекрасной комедии, как сын богатого итальянского купца из-за любви к женщине убил себя ядом... А русские бьют жен кнутами и палками до полусмерти, это даже поощряется законом... Когда я возвращаюсь в Лондон, в мой дом, - моя почтенная жена с доброй улыбкой встречает меня, и мои дети кидаются ко мне без страха, и в моем доме я нахожу мир и благонравие... Никогда моей жене не придет в голову убивать меня, который с ней добр.
Англичанин, растроганный, замолк и опустил голову. Петр схватил его за плечо.
- Гамильтон, переведи ему... (И громко, в ухо Сиднею, стал кричать по-русски.) Сами все видим... Мы не хвалимся, что у нас хорошо. Я говорил матери, - хочу за границу послать человек пятьдесят стольников, кто поразумнее - учиться у вас же... Нам аз, буки, веди - вот с чего надо учиться... Ты в глаза колешь, - дики, нищие, дураки да звери... Знаю, черт! Но погоди, погоди...
Он встал, отшвырнул стул по дороге.
- Алексашка, вели - лошадей.
- Куда, мин херц?
- К Покровским воротам...
4
Медленно голова подняла веки... Нет смерти, нет... Земляной холод сдавил тело... Не прогреть землю... Не пошевелиться в могиле... По самые уши закопали... (Мягкий снежок падал на запрокинутое лицо.)
- Его величество король Англии и почтенные лорды никогда не утвердят ни один билль, если только он может повредить торговле... И поэтому казна его величества полна... Английский купец - уважаемое лицо в стране. И мы все готовы пролить кровь за Англию и нашего короля... Пусть его величество молодой государь не сердится, если я скажу, что в России много дурных и не полезных законов. О, хороший закон - это великая вещь! И у нас есть суровые законы, но они нам полезны, и мы их уважаем...
- Черт-те что говорит! - смеясь, Петр опрокинул высокий кубок на птичьей ножке. - Поговорил бы он так в Кремле... Слышь, Франц, обморок бы там их хватил... Ну, хорошо, назови, что у нас плохо? Гамильтон, переведи...
- О, это очень серьезный вопрос, я нетрезвый, - ответил Сидней. - Если его величество позволит, я завтра мог бы, вполне владея своим разумом, рассказать про дурные русские обычаи, а также - отчего богатеет государство и что для этого нужно...
Петр вытаращился в его окосевшие, чужеумные глаза. Показалось, - уж не смеется ли купец над дураками русскими? Но Лефорт, быстро перегнувшись к плечу, шепнул:
- Послушать будет любопытно, - сие филозофия, как обогатить страну.
- Ладно, - сказал Петр, - но пусть назовет, что у нас гадкое?
- Хорошо. - Сидней передохнул опьянение. - По пути к нашему любезному хозяину я проезжал по какой-то площади, где виселица, там небольшое место расчищено от снега и стоит один солдат.
- За Покровскими воротами, - подсев со стулом, подсказал Алексашка.
- Так... И вдруг я вижу, - из земли торчит женская голова и моргает глазами. Я очень испугался, я спросил моего спутника: "Почему голова моргает?" Он сказал: "Она еще живая. Это русская казнь, - за убийство мужа такую женщину зарывают в землю и через несколько дней, когда умрет, вешают кверху ногами..."
Алексашка ухмыльнулся: "Гы!" Петр взглянул на него, на нежно улыбающегося Лефорта.
- А что? Она же убила... Так издавна казнят... Миловать разве за это?
- Ваше величество, - сказал Сидней, - спросите у этой несчастной, что довело ее до ужасного злодеяния, и она наверно смягчит ваше добродетельное сердце... (Петр усмехнулся.) Я кое-что слышал и наблюдал в России. О, взор иностранца остер... Жизнь русской женщины в теремах подобна жизни животных... (Он провел платком по вспотевшему лбу, чувствуя, что говорит лишнее, но гордость и хмель уже развязали язык.) Какой пример для будущего гражданина, когда его мать закопана в землю, а затем бесстыдно повешена за ногу! Виллиам Шекспир, один из наших сочинителей, трогательно описал в прекрасной комедии, как сын богатого итальянского купца из-за любви к женщине убил себя ядом... А русские бьют жен кнутами и палками до полусмерти, это даже поощряется законом... Когда я возвращаюсь в Лондон, в мой дом, - моя почтенная жена с доброй улыбкой встречает меня, и мои дети кидаются ко мне без страха, и в моем доме я нахожу мир и благонравие... Никогда моей жене не придет в голову убивать меня, который с ней добр.
Англичанин, растроганный, замолк и опустил голову. Петр схватил его за плечо.
- Гамильтон, переведи ему... (И громко, в ухо Сиднею, стал кричать по-русски.) Сами все видим... Мы не хвалимся, что у нас хорошо. Я говорил матери, - хочу за границу послать человек пятьдесят стольников, кто поразумнее - учиться у вас же... Нам аз, буки, веди - вот с чего надо учиться... Ты в глаза колешь, - дики, нищие, дураки да звери... Знаю, черт! Но погоди, погоди...
Он встал, отшвырнул стул по дороге.
- Алексашка, вели - лошадей.
- Куда, мин херц?
- К Покровским воротам...
4
Медленно голова подняла веки... Нет смерти, нет... Земляной холод сдавил тело... Не прогреть землю... Не пошевелиться в могиле... По самые уши закопали... (Мягкий снежок падал на запрокинутое лицо.)