Все, проходя, оборачивались к лысому бугру, - в стороне от дороги, на бугре, на серой лошади сидел царь в железной кирасе, смотрел в подзорную трубу. О стремя с ним на вороном коне подбоченился Меньшиков, - поглядывал весело, ветер играл перьями его золоченого шлема.
Войска располагались полукругом - в расстоянии пушечного выстрела - перед крепостью, опираясь флангами о Нарову; выше города по течению реки стали части дивизии Вейде, в центре, у подножия лесистого холма Германсберг, - дивизия Артамона Головина, на левом фланге, у моста через остров Кампергольм, - семеновцы, преображенцы и стрелецкие полки Трубецкого. Здесь же был разбит шатер герцога фон Круи, ехавшего при войске как высший советник. Петр и Меньшиков остановились на самом острову, в рыбачьей избе.
По всей линии начали рыть глубокий ров с люнетами, реданами и бастионами, обращенными к внешней стороне - на случай подхода шведов по ревельской дороге. Перед бастионами Нарвы возводились редуты для установки ломовой артиллерии. Осадными работами руководил инженер Галларт. С верков крепости отрывались клубы дыма, свирепо в осенней сырости рявкали пушки, высоко забиравшимися дымящими дугами неслись бомбы, падали, рвались близ телег, палаток, во рвах, откуда выскакивали солдаты. От бомб запылало несколько мыз среди садов и огородов. Дым от пожарищ и множества костров тянуло седой тучей на город, откуда вспыхивали огненные языки пушечных выстрелов.
Нарвским комендантом был опытный и отважный воин полковник Горн.
Петр с инженером Галлартом, пробираясь верхами под защитой садов и строений, осматривали бастионы, - Фома, Глориа, Кристеваль, Триумф. Иногда приходилось подъезжать так близко, что в амбразурах видны были суровые лица шведских пушкарей. Не суетясь, но живо накатывали, наводили пушку, зорко ждали. Огонь! Ядро, неумолимо нажимая воздух, с шипом проносилось над головами. У Петра расширялись глаза, взбухали желваки на скулах, но ядрам не кланялся. Инженер Галларт, человек бывалый (деловитый, спокойный, скучный), вовремя трогал шпорами коня, отъезжал в сторону. Роскошный Меньшиков, - по нему-то каждый раз и целились, - только встряхивал перьями шлема, хвастливо кричал пушкарям: "Плоховато, камрады!", похлопывал по шее танцующего жеребца. Полсотни драгун, усатых и рослых, недвижимо ожидали - в кого шлепнет черный мячик.
Крепостные стены были высоки. Бастионы, выступавшие полукружьями, сложены из валунного камня, столь крепкого, что чугунное ядро разлетается о него, как орех. В башенные щели и амбразуры высовывались тяжелые пушки - их в крепости было не менее трехсот, гарнизона - тысячи две - пехоты, конницы и вооруженных граждан. Врали разведчики, что Нарву можно было взять с налета.
Петр слезал с лошади, присев на барабан, раскладывал на коленях лист бумаги. Мишка-денщик подавал чернильницу. Галларт присаживался на корточки около, - расстояние прикидывал на глаз. Большая рука Петра, державшая гусиное перышко, осторожно проводила дрожащие линии. Меньшиков прохаживался перед полукружьем сидевших на конях драгун.
- На каждый бастион - по пятнадцати ломовых орудий, всего для прорыва нужно шестьдесят сорокавосьмифунтовых медных орудий, - говорил Галларт ровным, скучным голосом. - Сто двадцать тысяч ядер, на плохой конец...
- Здорово! - сказал Петр.
- Для зажигания пожаров в городе перед штурмом потребуется не меньше сорока мортир и по тысяче бомб на каждую...
- Вот в Европе они как рассуждают, - сказал Петр, помечая цифры.
- Десять больших бочек уксусу для охлаждения орудий... Только непрестанною стрельбой, сущим адом всех батарей сокрушается твердость осажденных, - учит маршал Люксамбур...
