Александр Твардовский. Страна Муравия. Глава 03

 
Далеко стихнуло село,
И кнут остыл в руке,
И синевой заволокло,
Замглилось^[6]вдалеке.
 
 
И раскидало конский хвост
Внезапным ветерком,
И глухо, как огромный мост,
Простукал где-то гром.
 
 
И дождь поспешный, молодой
Закапал невпопад.
Запахло летнею водой,
Землей, как год назад...
 
 
И по-ребячьи Моргунок
Вдруг протянул ладонь.
И, голову склонивши вбок,
Был строг и грустен конь.
 
 
То конь был — нет таких коней!
Не конь, а человек.
Бывало, свадьбу за пять дней
Почует, роет снег.
 
 
Земля, семья, изба и печь,
И каждый гвоздь в стене,
Портянки с ног, рубаха с плеч
Держались на коне.
 
 
Как руку правую, коня,
Как глаз во лбу, берег
От вора, мора и огня
Никита Моргунок.
 
 
И в ночь, как съехать со двора,
С конем был разговор,
Что все равно не ждать добра,
Что без коня — не двор;
 
 
Что вместе жили столько лет,
Что восемь бед — один ответ.
А конь дорогою одной
Везет себе вперед.
Над потемневшею спиной
Белесый пар идет.
 
 
Дождь перешел^[7].
Следы копыт
Наполнены водой.
Кривая радуга висит
Над самою дугой...
 
 
День на исходе. Моргунку
Заехать нужно к свояку:
Остановиться на ночлег,
Проститься как-никак.
 
 
Душевной жизни человек
Был Моргунков свояк.
Дружили смолоду, с тех пор,
Как взяли замуж двух сестер.
 
 
Дружили двадцать лет они,
До первых до седин,
И песни нравились одни,
И разговор один...
 
 
Хозяин грустный гостю рад,
Встречает у ворот:
— Спасибо, брат.
Уважил, брат. 
И на крыльцо ведет.
 
 
— Перед тобой душой открыт,
Друг первый и свояк:
Весна идет, земля горит,
Решаться или как?..
 
 
А Моргунок ему в ответ:
— Друг первый и свояк!
Не весь в окошке белый свет,
Я полагаю так...
 
 
Но тот Никите говорит:
— А как же быть, свояк?
Весна идет, земля горит,
Бросать нельзя никак.
 
 
Сидят, как прежде, за столом.
И смолкли.
Каждый о своем.
Забились дети по углам.
 
 
Хозяйка подает
С пчелиным "хлебом" пополам
В помятых сотах мед.
По чарке выпили.
 
 
Сидят,
Как год, и два, и три назад.
Сидят невесело вдвоем,
Не поднимают глаз.
— Ну что ж, споем?..
— Давай споем
В последний, может, раз...
 
 
Дружили двадцать лет они,
До первых до седин,
И песни нравились одни,
И разговор один.
 
 
Посоловелые слегка,
На стол облокотясь,
Сидят, поют два мужика
В последний, значит, раз...
 
 
О чем поют? — рука к щеке,
Забылись глубоко.
О Волге ль матушке-реке,
Что где-то далеко?..
 
 
О той ли доле бедняка,
Что в рудники вела?..
О той ли жизни, что горька,
А все-таки мила?..
 
 
О чем поют, ведя рукой
И не скрывая слез?
О той ли девице, какой
Любить не довелось?..
 
 
А может, просто за столом
У свояка в избе
Поет Никита о своем
И плачет о себе.
 
 
У батьки, у матки
Родился Никита,
В церковной сторожке
Крестился Никита.
 
 
Семнадцати лет
Оженился Никита.
На хутор пошел,
Отделился Никита.
 
 
— В колхоз не желаю,
Бодрился Никита,
До синего дыму
Напился Никита.
 
 
Семейство покинуть
Решился Никита...
Куда ж ты поехал, Никита,
Никита?