Александр Вампилов. Старший сын. Страница 24
БУСЫГИН. Нет-нет, иди одна. Лучше уж я пойду с отцом. Послушаю музыку. Глинку, Берлиоза…
НИНА. Я тебе не советую.
БУСЫГИН. Почему?
НИНА. Никакого Берлиоза ты не услышишь.
БУСЫГИН. Как же? Отец сказал…
НИНА. Мало ли что он сказал. Вот уже полгода, как он не работает в филармонии.
БУСЫГИН. Серьезно?
НИНА. Да. И лучше, если ты об этом будешь знать.
БУСЫГИН. Где же он работает?
НИНА. Работал в кинотеатре, а недавно перешел в клуб железнодорожников. Играет там на танцах.
БУСЫГИН. Да?
НИНА. Но имей в виду, он не должен знать, что ты об этом знаешь.
БУСЫГИН. Понятно.
НИНА. Конечно, это уже всем давно известно, и только мы – я, Васенька и он – делаем вид, что он все еще в симфоническом оркестре. Это наша семейная тайна.
БУСЫГИН. Что ж, если ему так нравится…
НИНА. Я не помню своей матери, но недавно я нашла ее письма – мать там называет его не иначе как блаженный. Так она к нему и обращалась: «Здравствуй, блаженный…», «Пойми, блаженный…», «Блаженный, подумай о себе…», «У тебя семья, блаженный…», «Прощай, блаженный…» И она права… На работе у него вечно какие-нибудь сложности. Он неплохой музыкант, но никогда не умел за себя постоять. К тому же он попивает, ну и вот, осенью в оркестре было сокращение, и, естественно…
БУСЫГИН. Погоди. Он говорил, что он сам сочиняет музыку.
НИНА (насмешливо). Ну как же.
БУСЫГИН. А что за музыка?
НИНА. Музыка-то?.. Потрясающая музыка. То ли кантата, то ли оратория. Называется «Все люди – братья». Всю жизнь, сколько я себя помню, он сочиняет эту самую ораторию.
БУСЫГИН. Ну и как? Надеюсь, дело идет к концу?
НИНА. Еще как идет. Он написал целую страницу.
БУСЫГИН. Одну?
НИНА. Единственную. Только один раз, это было в прошлом году, он переходил на вторую страницу. Но сейчас он опять на первой.
БУСЫГИН. Да, он работает на совесть.
НИНА. Он ненормальный.
БУСЫГИН. А может, так ее и надо сочинять, музыку?
НИНА. Ты рассуждаешь, как он… И все-таки жалко.
БУСЫГИН. Чего жалко?
НИНА. Жалко с вами расставаться… Ничего не понимаю. Я так ждала отъезда, а теперь, когда осталось несколько дней… И с Васькой жалко расставаться. И с тобой. Хотя еще вчера я про тебя и знать не знала… Слушай, братец! Где ты пропадал? Почему ты раньше не появился?
БУСЫГИН. Ноты знаешь…
НИНА. Нет бы раньше. Водил бы меня в кино, на танцы, защищал бы, уму-разуму учил. А то – на тебе, явился! В последний день, как нарочно. Это даже подло с твоей стороны.
БУСЫГИН. Что поделаешь?.. Оставайся, если хочешь. (Поправляется с заметной поспешностью.) Задержись, я имею в виду.
НИНА. Зачем?
БУСЫГИН. Ну… в кино сходим, на танцы…
НИНА. Ты же завтра уезжаешь?
БУСЫГИН. А я… я вернусь.
НИНА. Нет, все уже решено.
БУСЫГИН. Где ты с ним встречаешься?
НИНА. В центре, как обычно.