А теперь, господа, может быть, ещё кому-нибудь хочется отправиться вслед за Скуперфильдом?..
Господин Спрутс обвёл взглядом собрание и, увидев, что больше никто не выказывает поползновения удалиться, закончил:
– Если нет, то не будем больше тратить попусту время и заплатим деньги.
Все богачи принялись вытаскивать из карманов свои чековые книжки и авторучки. Известно, что капиталисты никогда не платят деньги наличными, а выписывают чеки, по которым всегда можно получить деньги в банке.
Часть III
Глава восемнадцатая
Как Скуперфильд попал в ловушку
Спрятав полученные чеки в несгораемый шкаф, господин Спрутс распрощался с капиталистами и велел секретарше отправить Крабсу следующую телеграмму:
«Бредлам состоялся. Двум ослам один на двоих. Телеграфируйте согласие.
Спрутс».
Получив эту телеграмму, Крабс понял, что Спрутс решил дать Миге и Жулио не два, а лишь один миллион. Это нисколько не удивило Крабса, так как он хорошо знал, что господин Спрутс действует всегда осмотрительно и на ветер денег бросать не станет. Крабса удовлетворяло то, что Спрутс не отказался уплатить деньги, и теперь можно было надеяться, что, согласившись распроститься с одним миллионом, он под конец расстанется и с двумя.
Всесторонне обдумав создавшееся положение, господин Крабс решил ничего не говорить о полученной телеграмме Миге и Жулио, так как, узнав её содержание, они тоже пришли бы к мысли, что дела складываются, в общем, успешно, и могли бы ещё больше повысить цену за своё исчезновение. Встретившись с ними, господин Крабс сказал, что никаких известий от господина Спрутса нет, но надежды на успешное завершение дела терять не следует.
Его заявление всё же опечалило господина Жулио, которому не терпелось поскорее удрать со всеми деньгами.
– Очень жаль, что господин Спрутс не торопится, – сказал Жулио. – Наша торговля акциями подходит к концу, и сейчас как раз самое время смотать удочки, то есть, попросту говоря, улетучиться.
– Хорошо, – сказал Крабс. – Я пошлю телеграмму Спрутсу и попытаюсь ускорить дело.
В действительности Крабс никому не стал в этот день телеграфировать. Вместо этого он пошёл в ресторан и сытно пообедал. Потом вернулся к себе в гостиницу, всхрапнул часок, потом искупался в плавательном бассейне, после чего снова встретился с Мигой и Жулио. Собравшись втроём, друзья сначала поужинали, а потом отправились в ночной театр, где за небольшую плату разрешалось швырять в актёров гнилыми яблоками, и как следует повеселились.
Проснувшись на следующий день, господин Крабс никому не сказал ни слова и отправил Спрутсу такую телеграмму:
«Два осла требуют два. На один не согласны. Что делать?
Крабс».
В ответ от Спрутса в тот же день была получена телеграмма, в которой стояло лишь одно слово:
«Уговаривайте».
Получив эту телеграмму, Крабс выждал ещё денёк и, ничего не сказав ни Миге, ни Жулио, ответил Спрутсу двумя словами:
«Уговаривал. Упираются».
Неизвестно, до чего бы дошёл этот обмен телеграммами, если бы на следующее утро в гостинице, где остановился господин Крабс, не появился вдруг Скуперфильд со своей палкой в руках и в обычном своём наряде, который состоял из чёрного длиннополого пиджака с двумя разрезами на спине, чёрных брюк и чёрной высокой шляпы, известной под названием цилиндра. Столкнувшись с Крабсом, который как раз в этот момент выходил из гостиницы, Скуперфильд раскрыл широко объятия и завизжал своим отвратительным голосом:
– А, здравствуйте, господин Крабсик! Очень рад видеть вас!
– Здравствуйте, – сказал Крабс, стараясь растянуть свои губы в улыбке, хотя видно было, что встреча с этим всемирно известным скрягой не доставляла ему никакой радости.
– Как поживаете? Как ваше здоровье? – явно стараясь завязать разговор, спросил Скуперфильд.
