– Смотрите, господин Спрутс, – говорили ему, – постарайтесь, голубчик, исправиться, а если будете продолжать дармоедничать, не будем отпускать вам продукты.
В ответ на это Спрутс обычно отделывался молчанием и только сердито сопел или же говорил, что он вовсе не Спрутс, а какой-то другой коротышка, что вызывало со стороны продавцов новые шуточки. Всё это чрезвычайно сердило Спрутса, а так как насмешки не прекращались и с каждым днём становились злей, он решил как можно реже появляться на улице и вылезал из дому только в случае крайней необходимости.
Однажды вечером, когда Спрутс сидел дома, в дверь постучал кто-то. Спустившись по лестничке и открыв дверь, Спрутс увидел при свете уличного фонаря коротышку со смуглым, широкоскулым лицом, украшенным небольшими чёрными, аккуратно причёсанными усиками, такой же небольшой чёрной остроконечной бородкой и узенькими, беспокойно шмыгающими по сторонам чёрными глазками.
Это лицо показалось Спрутсу совсем незнакомым, но, когда пришедший сказал, что его зовут Жулио, Спрутс начал припоминать, что уже где-то слыхал его имя.
Пригласив Жулио в комнату, Спрутс сказал:
– Ваше имя, кажется, мне знакомо. Не можете ли вы напомнить, где мы с вами встречались?
– Встречались? Нет, – ответил Жулио, с удивлением разглядывая громоздившиеся вокруг залежи мусора, обломки мебели и рыбьи скелеты. – Я лишь имел возможность оказать вам услугу, когда вы захотели разделаться с Обществом гигантских растений.
– Ах, верно! – воскликнул Спрутс. – Однако, помнится, вы тогда недёшево содрали с меня за эту услугу: три миллиончика фертингов, если не ошибаюсь.
– Не три, – хладнокровно ответил Жулио. – Разговор шёл о двух миллионах. Впрочем, мне-то от этих миллионов ровным счётом ничего не досталось, так как эта скотина Скуперфильд треснул меня палкой по голове, а эти двое животных Мига и Крабс бросили меня одного в лесу и скрылись со всеми деньгами. С тех пор я скитаюсь по свету, стараясь отыскать это животное Мигу, а теперь вот решил обратиться к вам, надеясь узнать, где можно увидеть эту скотину Крабса.
– К сожалению, я не могу удовлетворить ваше любопытство, так как скотина Крабс давно сбежал от меня, прихватив с собой около миллиона моих собственных денег, – ответил Спрутс.
– В таком случае, не можете ли вы дать мне поужинать, так как если я не удовлетворю чувство голода, то могу совершить преступление: я с утра ещё ничего не ел, – пояснил Жулио.
– Могу угостить вас только яичницей, – сухо пробормотал Спрутс.
Отправившись с гостем на кухню, Спрутс разломал пару стульев и растопил печь, после чего расколотил яйцо, но, вместо того чтоб выпустить его на сковородку, выпустил его на собственные штаны. Решив, что если дело пойдёт так дальше, то ему вовсе не придётся поужинать, Жулио отнял у Спрутса яйца и принялся за дело сам. Выбрав сковороду побольше, он соорудил гигантскую яичницу из двух десятков яиц, и они со Спрутсом уселись ужинать. Спрутс ел и только похваливал, так как ему уже давно не приходилось есть так хорошо приготовленную яичницу.
Сообразив, что Жулио может оказаться для него полезен, поскольку мог бы ходить за продуктами и помогать готовить обед, Спрутс предложил ему поселиться вместе. Жулио согласился, и с тех пор жизнь Спрутса приобрела более организованный характер. Доставку продуктов из магазинов Жулио целиком взял на себя, завтраки же, обеды и ужины они готовили вместе, причём Спрутс производил более грубую работу, то есть «делал» дрова из мебели, разжигал огонь в топке, чистил картошку, лук, репу, месил тесто; Жулио же осуществлял общее руководство и следил за качеством изготовляемых блюд.
Кроме заботы о пище, Жулио проявил также заботу о чистоте.
– У вас, голубчик, в этой комнате слишком много скопилось дряни, сказал он однажды Спрутсу. – Однако убирать здесь не стоит. Мы попросту перейдём в другую комнату, а когда насвиним там, перейдём в третью, потом в четвёртую, и так, пока не загадим весь дом, а там видно будет.
