Неожиданное появление Карло, его дубинка и нахмуренные брови навели ужас на негодяев.
   Лиса Алиса уползла в густую траву и там дала стрекача, иногда лишь останавливаясь, чтобы поежиться после удара дубинкой. Кот Базилио, отлетев шагов на десять, шипел от злости, как проткнутая велосипедная шина.
   Дуремар подобрал полы зеленого пальто и полез с косогора вниз, повторяя:
   – Я ни при чем, я ни при чем...
   Но на крутом месте сорвался, покатился и с ужасным шумом и плеском шлепнулся в пруд.
   Карабас Барабас остался стоять, где стоял. Он только втянул всю голову до макушки в плечи; борода его висела, как пакля.
   Буратино, Пьеро и Мальвина взобрались наверх. Папа Карло брал их поодиночке на руки, грозил пальцем:
   – Вот я вас ужо, баловники!
   И клал за пазуху.
   Потом он спустился на несколько шагов с косогора и присел над несчастной собакой. Верный Артемон поднял морду и лизнул Карло в нос. Буратино тотчас высунулся из-за пазухи:
   – Папа Карло, мы без собаки домой не пойдем.
   – Э-хе-хе, – ответил Карло, – тяжеленько будет, ну да уж как-нибудь донесу вашего песика.
   Он взвалил Артемона на плечо и, отдуваясь от тяжелогогруза, полез наверх, где, все так же втянув голову, выпучив глаза, стоял Карабас Барабас. – Куклы мои... – проворчал он.
   Папа Карло ответил ему сурово:
   – Эх, ты! С кем на старости лет связался, – с известными всему свету жуликами, с Дуремаром, с котом, с лисой. Маленьких обижаете! Стыдно, доктор! И Карло пошел по дороге в город. Карабас Барабас со втянутой головой шел за ним следом. – Куклы мои, отдай!.. – Нипочем не отдавай! – завопил Буратино, высовываясь из-за пазухи.
   Так шли, шли. Миновали харчевню «Трех пескарей», где, в дверях кланялся плешивый хозяин, показывая обеими руками на шипящие сковородки.
   Около дверей взад и вперед, взад и вперед расхаживал петух с выдранным хвостом и возмущенно рассказывал о хулиганском поступке Буратино. Куры сочувственно поддакивали:
   – Ах-ах, какой страх! Ух-ух, наш петух!..
   Карло поднялся на холм, откуда было видно море, кое-где покрытое матовыми полосками от веяния ветерка, у берега – старый городок песочного цвета под знойным солнцем и полотняная крыша кукольного театра.
   Карабас Барабас, стоя в трех шагах позади Карло, проворчал:
   – Я тебе дам за куклу сто золотых монет, продай.
   Буратино, Мальвина и Пьеро перестали дышать – ждали, что скажет Карло.
   Он ответил:
   – Нет! Если бы ты был добрым, хорошим директором театра, я бы тебе, так и быть, отдал маленьких человечков. А ты – хуже всякого крокодила. Не отдам и не продам, убирайся.
   Карло спустился с холма и, уже более не обращая внимания на Карабаса Барабаса, вошел в городок.
   Там на пустой площади неподвижно стоял полицейский.
   От жары и скуки у него повисли усы, веки слиплись, над треугольной шляпой кружились мухи.
   Карабас Барабас вдруг засунул бороду в карман, схватил Карло сзади за рубашку и заорал на всю площадь:
   – Держите вора, он украл у меня куклы!..
   Но полицейский, которому было жарко и скучно, даже и не пошевелился. Карабас Барабас подскочил к нему, требуя арестовать Карло.
   – А ты кто такой? – лениво спросил полицейский.
   – Я доктор кукольных наук, директор знаменитого театра, кавалер высших орденов, ближайший друг Тарабарского короля, синьор Карабас Барабас...
   – А ты не кричи на меня, – ответил полицейский.