Жить бы и жить дяде Федору счастливо, да что-то никак не получается. Только с Шариком кое-как разобрались, тут новая беда. Приходит дядя Федор однажды в дом и видит: стоит Матроскин перед зеркалом и усы красит. Дядя Федор спрашивает:
- Что это с тобой, кот? Влюбился ты, что ли?
Кот как засмеется:
- Вот еще! Стану я глупостями заниматься! Просто мой хозяин приехал профессор Семин.
- А усы тут при чем?
- А при том, - говорит кот, - что я теперь внешность меняю. На нелегальное положение перехожу. Буду в подполе жить.
- Зачем? - спрашивает дядя Федор.
- А затем, чтобы меня хозяева не забрали.
- Да кто же тебя заберет? Какие хозяева?
- Профессор заберет. Ведь я же его кот. И Шарика могут забрать. Шарик ведь тоже его.
Дядя Федор даже пригорюнился: а ведь верно, могут забрать.
- Послушай, Матроскин, - говорит он, - но как же они тебя заберут, если они тебя из дома выставили?
- В том-то и дело, что не выставили, - говорит кот. - Они, когда уезжали, меня знакомым оставили. А те - другим знакомым. А от других знакомых я сам убежал. Они меня в ванную запирали, чтобы я не линял по всем комнатам. И Шарик, наверно, так же бездомным стал.
Дядя Федор задумался, а Матроскин продолжал:
- Нет, он профессор хороший. Ничего профессор. Только я сейчас и к самому замечательному не пойду. Я хочу, дядя Федор, только с тобой жить и корову иметь.
Дядя Федор говорит:
- Я уж и не знаю, что делать. Может, нам в другую деревню перебраться?
- Больно хлопотно, - возражает кот. - И Мурку перевозить, и вещи... А потом, к нам здесь уже все привыкли. Ничего, дядя Федор, не отчаивайся. Я и в подполе поживу. Ты лучше делом займись.
- Каким еще делом?
- А таким. Дрова на зиму надо заготавливать - зима на носу. Бери-ка ты веревку и в лес поезжай. И Шарика с собой возьми.
Но Шарик, как узнал про профессора, тоже из дома выходить не захотел.
- Поезжай, поезжай, - говорит кот. - Тебе боялся нечего, тебя даже мать родная не узнает теперь. Ты же у нас пуделем стал.
И они согласились. Шарик веревку взял для дров, пилу и топор, а дядя Федор пошел тр-тр Митю заводить.
Кот им говорит:
- Запомните: надо только березы пилить. Березовые дрова - самые лучшие.
Дядя Федор не согласен:
- А мне березы жалко. Вон они какие красивые.
Кот говорит:
- Ты, дядя Федор, не о красоте думай, а о морозах. Как ударит сорок градусов, что ты будешь делать?
- Не знаю, - отвечает дядя Федор. - Только если все начнут березы на дрова пилить, у нас вместо леса одни пеньки останутся.
- Верно, - говорит Шарик. - Это только для старушек хорошо, когда в лесу одни пеньки. На них сидеть можно. А что будут птицы делать и зайцы? Ты о них подумал?
- Буду я еще о зайцах думать! - кричит кот. - А обо мне кто подумает? Валентин Берестов?
- А кто такой Валентин Берестов?
- Не знаю кто. Только так пароход назывался, на котором мой дедушка плавал.
- Наверное, он был хороший человек, если на нем твой дедушка плавал, - говорит мальчик. - И он не стал бы березы пилить.
- А что бы он стал делать? - спрашивает кот.
- Наверное, он бы стал хворост заготовлять, - предположил Шарик.
- Вот мы так и сделаем! - сказал дядя Федор.
И поехали они с Шариком хворост заготовлять. Весь трактор загрузили хворостом и сзади еще целую кучу веревками привязали. Потом они картошки напекли на костре, грибов нажарили на палочке и стали есть.
А тр-тр Митя смотрел, смотрел на них и - как загудит! Дядя Федор чуть картошкой не подавился, а Шарик даже на два метра подскочил.
- Совсем я про эту тарахтелку забыл, - говорит. - Я думал, на меня самосвал едет.
- А я думал, что бомба взорвалась, - говорит дядя Федор. - Надо дать ему что-нибудь поесть. А то он нас на тот свет отправит. Гудит, как пароход.
Покормили они трактор и решили домой ехать. А тут заяц мимо бежит. Шарик как закричит:
- Смотрите - добыча!
