Тут, отдав царю поклон, Ёрш пошёл, согнувшись, вон. С царской дворней побранился, За плотвой поволочился И салакушкам шести Нос разбил он на пути. Совершив такое дело В омут кинулся он смело И в подводной глубине Вырыл ящичек на дне — Пуд по крайней мере во сто. «О, здесь дело-то не просто!» И давай из всех морей Ёрш скликать к себе сельдей.
Сельди духом собралися, Сундучок тащить взялися, Только слышно и всего — «У-у-у!» да «О-о-о!». Но сколь сильно ни кричали, Животы лишь надорвали, А проклятый сундучок Не дался и на вершок. «Настоящие селёдки! Вам кнута бы вместо водки!» — Крикнул Ёрш со всех сердцов И нырнул по осетров.
Осетры тут приплывают И без крика подымают Крепко ввязнувший в песок С перстнем красный сундучок. «Ну, ребятушки, смотрите, Вы к царю теперь плывите, Я ж пойду теперь ко дну Да немножко отдохну: Что-то сон одолевает, Так глаза вот и смыкает…» Осетры к царю плывут, Ёрш-гуляка прямо в пруд (Из которого дельфины Утащили за щетины). Чай, додраться с Карасём, — Я не ведаю о том. Но теперь мы с ним простимся И к Ивану возвратимся.
Тихо море-окиян. На песке сидит Иван, Ждёт кита из синя моря И мурлыкает от горя; Повалившись на песок, Дремлет верный горбунок, Время к вечеру клонилось; Вот уж солнышко спустилось; Тихим пламенем горя, Развернулася заря. А кита не тут-то было. «Чтоб те, вора, задавило! Вишь, какой морской шайтан! — Говорит себе Иван. — Обещался до зарницы Вынесть перстень Царь-девицы, А доселе не сыскал, Окаянный зубоскал! А уж солнышко-то село, И…» Тут море закипело: Появился чудо-кит И к Ивану говорит: «За твоё благодеянье Я исполнил обещанье».
