Кладбище было старинное, каких много в Западных штатах. Оно раскинулось на холме милях в полутора от городка. Его окружала ветхая деревянная ограда, которая местами наклонилась внутрь, а местами — наружу, и нигде не стояла прямо. Все кладбище сплошь заросло травой и бурьяном. Старые могилы провалились; ни один могильный камень не стоял, как полагается, на своем месте; изъеденные червями, трухлявые надгробия клонились над могилами, словно ища поддержки и не находя ее. «Незабвенной памяти такого то» — было начертано на них когда то, но теперь почти ни одной надписи нельзя было прочесть даже днем.
Легкий ветерок шумел в ветвях деревьев, а Тому со страху чудилось, будто души мертвых жалуются на то, что их потревожили. Мальчики разговаривали очень мало, и то шепотом; место, время и торжественная тишина, разлитая над кладбищем, действовали на них угнетающе. Они скоро нашли свежий холмик земли, который искали, и укрылись за тремя большими вязами, в нескольких шагах от могилы.
Они ждали молча, как им показалось, довольно долго. Кроме уханья филина где то вдалеке, ни один звук не нарушал мертвой тишины. Тому лезли в голову самые мрачные мысли. Надо было прогнать их разговором. И потому он прошептал:
— Как ты думаешь, Гекки, мертвецы не обидятся, что мы сюда пришли?
— Я почем знаю. А страшно как, правда?
— Еще бы не страшно.
Некоторое время длилось молчание: оба мальчика над этим задумались. Наконец Том прошептал:
— Слушай, Гекки, как ты думаешь, старый хрыч слышит, как мы разговариваем?
— Конечно, слышит. То есть его душа слышит.
Том, помолчав, прибавил:
— Лучше бы я сказал «мистер Вильяме». Только я не хотел его обидеть. Его все звали «старый хрыч».
— Уж если говоришь про этих самых мертвецов, так надо поосторожнее, Том.
После этого Тому не захотелось разговаривать, и они опять замолчали. Вдруг Том схватил Гека за плечо и прошептал:
— Тес!
— Ты что, Том? — И оба они с замиранием сердца прижались друг к другу.
— Тес! Вот опять! Разве ты не слышишь?
— Я…
— Вот! Теперь ты слышишь?
— Господи, Том, это они! Они, это уж верно. Что теперь делать?
— Не знаю. Думаешь, они нас увидят?
— Ой, Том, они же видят в темноте, все равно как кошки. Лучше бы нам не ходить.
— Да ты не бойся. По-моему, они нас не тронут. Мы же им ничего не сделали. Если будем сидеть тихо, они нас, может совсем не заметят.
— Постараюсь не бояться, Том, только, знаешь, я весь дрожу.
— Слушай!
Мальчики прислушались, едва дыша. Заглушенные голоса долетели до них с дальнего конца кладбища.
— Посмотри! Вон туда! — прошептал Том. — Что это?
— Это адский огонь. Ой, Том, как страшно!
Какие то темные фигуры приближались к ним во мраке, раскачивая старый жестяной фонарь, от которого на землю ложились бесчисленные пятнышки света, точно веснушки. Тут Гек прошептал, весь дрожа:
— Это черти, теперь уж верно. Целых трое! Ну, Том, нам с тобой крышка! Можешь ты прочесть молитву?
— Попробую, только ты не бойся. Они нас не тронут. "Сон мирный и безмятежный даруй нам… "
— Тес!
— Ты что, Гек?
— Это люди! По крайней мере, один. У него голос Мэфа Поттера.
— Да что ты?
— Уж я знаю. Смотри не шевелись. Где ему нас заметить! Накачался небось, по обыкновению, старый пропойца!
— Ну ладно, я буду сидеть тихо. Застряли что то. Никак не найдут. Вот опять подходят. Вот теперь горячо. Холодно. Опять горячо. Ой, обожгутся! Теперь правильно. Слушай, Гек, я и другой голос узнал, это индеец Джо.
— Верно, он самый, чертов метис. Это будет похуже нечистой силы, куда там! Чего это они затеяли?
Шепот замер,
