Лицо профессора Бройера внезапно переменилось. Он нахмурил брови и так сверкнул глазами на Ганса, что тот сгорбился и задрожал.
— Господин профессор, я не виноват! — воскликнул Ганс, прижимая ладони к груди. — Они хитростью выманили у меня тайну.
— Да, он не виноват, — подтвердил Фриц и рассказал профессору, как ими была случайно открыта тайна «вечного хлеба». Лицо профессора несколько прояснилось, но все же продолжало оставаться хмурым. Он молчал несколько минут, очевидно обдумывая создавшееся положение. Это молчание казалось депутатам томительно долгим. Наконец профессор заговорил:
— Ганс прав. Один килограмм теста может пропитать человека всю жизнь и остаться в наследство сыну. Едва ли вы поймете, если я стану вам объяснять, из чего оно сделано. Да это для вас и неважно.
— Конечно, нам важно его есть, — ответил Людвиг. — Значит, вы дадите его нам?
— Нет, не дам. По крайней мере, сейчас не могу дать. Фриц и Людвиг взволновались.
— Но почему же Гансу? У вас вот и собаки такие толстые, тоже, наверно, едят ваше тесто.
— Да, едят, — ответил Бройер. И, остановив поднятой рукой Фрица, который хотел говорить, профессор властным тоном, которого от него нельзя было ожидать, сказал:
— Подождите говорить и выслушайте меня внимательно. Я всю жизнь посвятил тому, чтобы изобрести этот хлеб, который избавил бы от голода все человечество. Для вас я трудился над изготовлением этого хлеба, и вы получите его. Мне кажется, я уже достиг цели, но опыты еще не закончены. А пока они не закончены, я не могу раздавать хлеб направо и налево.
— Но Ганс…
— Ганс — это тоже опыт, — сурово прервал Фрица профессор. — Я делал опыты над животными, вот над этими собаками и морскими свинками. Потом я делал опыт над самим собой. И, убедившись в полной безвредности, решил произвести опыт над Гансом. Но это еще не все. Я сам еще не изучил всех свойств хлеба. Может быть, длительное питание им окажется вредным для здоровья. Не спешите завидовать Гансу. Я не знаю, как будет вести себя «тесто» через месяц. Может быть, оно будет скисать и станет негодным для еды. Поэтому я говорю: подождите еще немного. Жили же вы без этого теста, можете подождать еще несколько месяцев. Я обещаю вам, что вас, вашу деревню я снабжу хлебом первыми, но при одном непременном условии: если вы сохраните эту тайну и не разболтаете ее среди рыбаков соседних деревень. Если мне станет известно, что еще хоть один человек узнал о «вечном хлебе», я уничтожу хлеб у Ганса и уеду отсюда. Это мое последнее слово.
— Господин профессор, — сказал учитель, — но как…
— Никаких возражений! — отрезал Бройер.
— Я не о том. Мне хотелось знать, как все-таки этот хлеб растет. Я, видите ли, здешний школьный учитель и, может быть, пойму.
— Я, видите ли, — ответил Бройер, — профессор берлинского университета, но мне самому потребовалось сорок лет труда, чтобы «понять» это.
