Максим Горький. Детство. Страница 082
Пошёл к двери, но у порога обернулся, указывая на меня кривым пальцем:
- А его надо сечь!
- Следует,- согласилась мать, наклонясь ко мне.- Зачем ты сделал это?
- Я - нарочно. Пусть он не бьёт бабушку, а то я ему ещё бороду отстригу...
Бабушка, снимавшая разорванную кофту, укоризненно сказала, покачивая головою:
- Промолчал, как обещано было!
И плюнула на пол:
- Чтоб у тебя язык вспух, не пошевелить бы тебе его, не поворотить!
Мать поглядела на неё, прошлась по кухне, снова подошла ко мне.
- Когда он её бил?
- А ты, Варвара, постыдилась бы, чай, спрашивать об этом, твое ли дело? - сердито сказала бабушка.
Мать обняла её.
- Эх, мамаша, милая вы моя...
- Вот те и мамаша! Отойди-ка...
Они поглядели друг на друга и замолчали, разошлись: в сенях топал дед.
В первые же дни по приезде мать подружилась с весёлой постоялкой, женой военного, и почти каждый вечер уходила в переднюю половину дома, где бывали и люди от Бетленга - красивые барыни, офицера. Дедушке это не нравилось, не однажды, сидя в кухне, за ужином, он грозил ложкой и ворчал:
- Окаянные, опять собрались! Теперь до утра уснуть не дадут.
Скоро он попросил постояльцев очистить квартиру, а когда они уехали привёз откуда-то два воза разной мебели, расставил её в передних комнатах и запер большим висячим замком:
- Не надобно нам стояльцев, я сам гостей принимать буду!
И вот, по праздникам, стали являться гости: приходила сестра бабушки Матрена Ивановна, большеносая крикливая прачка, в шёлковом полосатом платье и золотистой головке, с нею - сыновья: Василий - чертёжник, длинноволосый, добрый и веселый, весь одетый в серое; пёстрый Виктор, с лошадиной головою, узким лицом, обрызганный веснушками,- ещё в сенях, снимая галоши, он напевал пискляво, точно Петрушка:
- Андрей-папА, Андрей-папА...
Это очень удивляло и пугало меня.
Приезжал дядя Яков с гитарой, привозил с собою кривого и лысого часовых дел мастера, в длинном чёрном сюртуке, тихонького, похожего на монаха. Он всегда садился в угол, наклонял голову набок и улыбался, странно поддерживая её пальцем, воткнутым в бритый раздвоенный подбородок. Был он тёмненький, его единый глаз смотрел на всех как-то особенно пристально; говорил этот человек мало и часто повторял одни и те же слова:
- Не утруждайтесь, всё равно-с...
Когда я увидел его впервые, мне вдруг вспомнилось, как однажды, давно, ещё во время жизни на Новой улице, за воротами гулко и тревожно били барабаны, по улице, от острога на площадь, ехала, окружённая солдатами и народом, чёрная высокая телега, и на ней - на скамье - сидел небольшой человек в суконной круглой шапке, в цепях; на грудь ему повешена чёрная доска с крупной надписью белыми словами,- человек свесил голову, словно читая надпись, и качался весь, позванивая цепями. И когда мать сказала часовых дел мастеру: "Вот мой сын",- я испуганно попятился прочь от него, спрятав руки.