Он распахнул дверь. В рубке, под хрустальным колпаком верхнего света, сидели, глядя на вошедшего, Зоя, Гарин и Шельга. Тогда Роллинг отступил в коридор. Он задохнулся, мозг его будто мгновенно взболтали ложкой. Нос вспотел. И, что было уже совсем чудовищно, он улыбнулся жалко и глупо, совсем как служащий, накрытый за подчищиванием бухгалтерской книги (был с ним такой случай лет двадцать пять назад).
– Добрый день, Роллинг, – сказал Гарин, вставая, – вот и я, дружище.
83
Произошло самое страшное – Роллинг попал в смешное положение.
Что можно было сделать? Скрежетать зубами, бушевать, стрелять? – Ещё хуже, ещё глупее… Капитан Янсен предал его, – ясно. Команда не надёжна… Яхта в открытом море. Усилием воли (у него даже скрипнуло что-то внутри) Роллинг согнал с лица проклятую улыбку.
– А! – Он поднял руку и помотал ею, приветствуя: – А, Гарин… Что же, захотели проветриться? Прошу, рад… Будем веселиться…
Зоя сказала резко:
– Вы скверный актёр, Роллинг. Перестаньте потешать публику. Входите и садитесь. Здесь все свои, – смертельные враги. Сами виноваты, что приготовили себе такое весёленькое общество для прогулки по Средиземному морю.
Роллинг оловянными глазами взглянул на неё:
– В больших делах, мадам Ламоль, нет личной вражды или дружбы.
И он сел к столу, точно на королевский трон, – между Зоей и Гариным. Положил руки на стол. Минуту длилось молчание. Он сказал:
– Хорошо, я проиграл игру. Сколько я должен платить?
Гарин ответил, блестя глазами, улыбкой, готовый, кажется, залиться самым добродушным смехом:
– Ровно половину, старый дружище, половину, как было условлено в Фонтенебло. Вот и свидетель. – Он махнул бородкой в сторону Шельги, мрачно барабанящего ногтями по столу. – В бухгалтерские книги ваши я залезать не стану. Но на глаз – миллиард в долларах, конечно, в окончательный расчёт. Для вас эта операция пройдёт безболезненно. Вы же загребли чёртовы деньги в Европе.
– Миллиард будет трудно выплатить сразу, – ответил Роллинг. – Я обдумаю. Хорошо. Сегодня же я выеду в Париж. Надеюсь, в пятницу, скажем, в Марселе, я смогу выплатить большую часть этой суммы.
– Ай, ай, ай, – сказал Гарин, – но вы-то, старина, получите свободу только после уплаты.
Шельга быстро взглянул на него, промолчал. Роллинг поморщился, как от глупой бестактности:
– Я должен понять так, что вы меня намерены задержать на этом судне?
– Да.
– Напоминаю, что я, как гражданин Соединённых Штатов, неприкосновенен. Мою свободу и мои интересы будет защищать весь военный флот Америки.
– Тем лучше! – крикнула Зоя гневно и страстно. – Чем скорее, тем лучше!..
Она поднялась, протянула руки, сжала кулаки так, что побелели косточки.
– Пусть весь ваш флот – против нас, весь свет встанет против нас. Тем лучше!
