Голова профессора Доуэля. Страница 59
«По-видимому, новенький, — подумала она. — Брился в последний раз не более пяти дней тому назад. Но почему его лицо напоминает мне кого-то?..»
И вдруг молодой человек быстро прошептал:
— Я знаю вас, вы мадемуазель Лоран. Я видел ваш портрет у вашей матери.
— Откуда вы знаете меня? Кто вы? — спросила удивлённо Лоран.
— В мире — очень мало. Я брат моего брата. А брат мой — я? — громко крикнул молодой человек.
Мимо прошёл санитар, незаметно, но внимательно поглядывая на него.
Когда санитар прошёл, молодой человек быстро прошептал:
— Я Артур Доуэль, сын профессора Доуэля. Я не безумный и представился безумным только для того, чтобы…
Санитар опять приблизился к ним.
Артур вдруг отбежал от Лоран с криком:
— Вот мой покойный брат! Ты — я, я — ты. Ты вошёл в меня после смерти. Мы были двойниками, но умер ты, а не я.
И Доуэль погнался за каким-то меланхоликом, испуганным этим неожиданным нападением. Санитар кинулся вслед за ними, желая защитить маленького хилого меланхолика от буйного больного. Когда они добежали до конца парка, Доуэль, оставив жертву, повернул обратно к Лоран. Он бежал быстрее санитара. Минуя Лоран, Доуэль замедлил бег и докончил фразу.
— Я явился сюда, чтобы спасти вас. Будьте готовы сегодня ночью к побегу, — И, отскочив в сторону, заплясал вокруг какой-то ненормальной старушки, которая не обращала на него ни малейшего внимания. Потом он сел на скамью, опустил голову и задумался.
Он так хорошо разыграл свою роль, что Лоран недоумевала, действительно ли Доуэль только симулирует сумасшествие. Но надежда уже закралась в её душу. Что молодой человек был сыном профессора Доуэля, она не сомневалась. Сходство с его отцом бросалось теперь в глаза, хотя серый больничный халат и небритое лицо значительно «обезличивали» Доуэля. И потом он узнал её по портрету. Очевидно, он был у её матери. Всё это было похоже на правду. Так или иначе Лоран решила в эту ночь не раздеваться и ожидать своего неожиданного спасителя.
Надежда на спасение окрылила её, придала ей новые силы. Она вдруг как будто проснулась после страшного кошмара. Даже назойливая песня стала звучать тише, уходить вдаль, растворяться в воздухе. Лоран глубоко вздохнула, как человек, выпущенный на свежий воздух из мрачного подземелья. Жажда жизни вдруг вспыхнула в ней с небывалой силой. Она хотела смеяться от радости. Но теперь, более чем когда-либо, ей необходимо было соблюдать осторожность.
Когда гонг прозвонил к завтраку, она постаралась сделать унылое лицо — обычное выражение в последнее время — и направилась к дому.
Возле входной двери, как всегда, стоял доктор Равино. Он следил за больными, как тюремщик за арестантами, возвращающимися с прогулки в свои камеры. От его взгляда не ускользала ни одна мелочь: ни камень, припрятанный под халатом, ни разорванный халат, ни царапины на руках и лице больных. Но с особой внимательностью он следил за выражением их лиц.
Лоран, проходя мимо него, старалась не смотреть на него и опустила глаза. Она хотела скорее проскользнуть, но он на минуту задержал её и ещё внимательнее посмотрел в лицо.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он.
— Как всегда, — отвечала она.
— Это какая по счёту ложь и во имя чего? — иронически спросил он и, пропустив её, прибавил вслед: — Мы ещё поговорим с вами вечерком.