— Если задохнётся, то беда не велика, решили мы. Но его, вероятно, освободили и привели в чувство после нашего ухода… Выбрались мы из этого осиного гнезда довольно благополучно, если не считать, что нам пришлось расстрелять оставшиеся патроны в собак… И вот вы здесь.
— Долго я пролежал без сознания?
— Десять часов. Врач только недавно ушёл, когда ваш пульс и дыхание восстановились и он убедился, что вы вне опасности. Да, дорогой мой, — потирая руки, продолжал Ларе, — предстоят громкие процессы. Равино сядет на скамью подсудимых вместе с профессором Керном. Я этого дела не оставлю.
— Но прежде надо найти — живую или мёртвую — голову моего отца, — тихо произнёс Артур.
ОПЯТЬ БЕЗ ТЕЛА
Профессор Керн был так обрадован неожиданным возвращением Брике, что даже забыл побранить её. Впрочем, было и не до того. Джону пришлось внести Брике на руках, причём она стонала от боли.
— Доктор, простите меня, — сказала она, увидав Керна. — Я не послушалась вас…
— И сами себя наказали, — ответил Керн, помогая Джону укладывать беглянку на кровать.
— Боже, я не сняла даже пальто.
— Позвольте, я помогу вам сделать это.
Керн начал осторожно снимать с Брике пальто, в то же время наблюдая за ней опытным глазом. Лицо её необычайно помолодело и посвежело. От морщинок не осталось следа. «Работа желез внутренней секреции, — подумал он. — Молодое тело Анжелики Гай омолодило голову Брике».
Профессор Керн уже давно знал, чьё тело похитил он в морге. Он внимательно следил за газетами и иронически посмеивался, читая о поисках «безвестно пропавшей» Анжелики Гай.
— Осторожнее… Нога болит, — поморщилась Брике, когда Керн повернул её на другой бок.
— Допрыгались! Ведь я предупреждал вас.
Вошла сиделка, пожилая женщина с туповатым выражением лица.
— Разденьте её, — кивнул Керн на Брике.
— А где же мадемуазель Лоран? — удивилась Брике.
— Её здесь нет. Она больна.
Керн отвернулся, побарабанил пальцами по спинке кровати и вышел из комнаты.
— Вы давно служите у профессора Керна? — спросила Брике новую сиделку.
Та промычала что-то непонятное, показывая на свой рот.
«Немая, — догадалась Брике, — И поговорить не с кем будет…»
Сиделка молча убрала пальто и ушла. Вновь появился Керн.
— Покажите вашу ногу.
— Я много танцевала, — начала Брике свою покаянную исповедь. — Скоро открылась ранка на подошве ноги. Я не обратила внимания…
— И продолжали танцевать?
— Нет, танцевать было больно. Но несколько дней я ещё играла в теннис. Это такая очаровательная игра!
Керн, слушая болтовню Брике, внимательно осматривал ногу и всё более хмурился. Нога распухла до колена и почернела. Он нажал в нескольких местах.
— О, больно!.. — вскрикнула Брике.
— Лихорадит?
Да, со вчерашнего вечера.
— Так… — Керн вынул сигару и закурил. — Положение очень серьёзное. Вот до чего доводит непослушание. С кем это вы изволили играть в теннис?
Брике смутилась:
— С одним… знакомым молодым человеком.
— Не расскажете ли вы мне, что вообще произошло с вами с тех пор, как вы убежали от меня?
— Я была у своей подруги. Она очень удивилась, увидав меня живою. Я сказала ей, что рана моя оказалась не смертельной и что меня вылечили в больнице.
— Про меня и… головы вы ничего не говорили?
— Разумеется, нет, — убеждённо ответила Брике, — Странно было бы говорить. Меня сочли бы сумасшедшей.
