И если из поверженных не все были мертвыми, то вряд ли кто вернулся к жизни из тех, по чьим телам прошел тяжелой поступью я — человек двадцатого века.
Наконец мы спустились на нижнюю площадь, посреди которой стоял наш корабль. Механик был около него. Он издали приветствовал нас рукой.
— Вы живы? — крикнул он нам. — Признаться, я уже потерял надежду увидеть вас снова.
— Скажите, — обратился я к механику, — не знаете ли вы, кто поднял такой ужасный рев?
— Я поднял, — ответил он улыбаясь. — Что же мне оставалось делать? Сидя внутри нашего корабля, я наблюдал в перископ, что делают враги. Они пытались поднять люк нашего корабля, но это им не удалось. Тогда они принесли машину, при помощи которой хотели расплавить корабль вместе со мной. И я решил отогнать их нашим «громкоговорителем». Кстати, Ли хотел испытать его действие. Ведь это его изобретение.
— Да, — сказал Ли, — «мегафон» — мое изобретение. При помощи особых усилителей я довожу силу звука до таких пределов, что колебания воздушных волн, вызываемые ими, могут убить быка и разрушить стены.
— Настоящая иерихонская труба, — сказал я.
— Такая труба уже была изобретена в ваше время Иерихоном? — заинтересовался Ли.
Очевидно, он не знал легенд далекого прошлого. У меня не было времени рассказывать ему библейскую историю. Эа все еще не приходила в себя, и я начал серьезно беспокоиться за ее жизнь.
— Вот мы сейчас оживим ее, — Ли вынул флакон с жидкостью и поднес к ее носу. Эа открыла глаза и улыбнулась Ли. Я пожалел, что чудодейственная бутылочка не находилась в моих руках. Но Ли как бы угадал мою мысль и сказал Эа:
— Благодарите его — он спас вашу жизнь.
Эа посмотрела на меня и улыбнулась уже мне.
— В конце концов, — скромно отвел я от себя честь спасения девушки, — нас всех спас звук вашего мегафона и механик, который…
— Куда теперь? — спросил механик, перебивая меня. Он тоже отказывался от чести быть спасителем.
— Летим на заводы, где наша помощь необходима, — ответил Смит.
Мы вошли в корабль, механик пустил мотор, Эа уселась у руля управления, и двинулись в путь.
— Хотите посмотреть, как управляется наша машина? — услышал я голос Эа сквозь полуоткрытую дверь кабины.
— Это очень интересно, — ответил я и, пройдя в кабину пилота, сел в мягкое кресло рядом с Эа.
— Управление так несложно, что ребенок мог бы справиться с этой машиной, — сказала Эа. — Вы видите, что, хотя мы плотно забронированы от внешнего мира, весь путь, лежащий впереди нас, с четкостью зеркального отражения обрисовывается на этом стекле. Я вижу весь путь полета. Ножными педалями я регулирую скорость, а рулевым колесом — направление.
Мы очень медленно катились по площади города-дома.
— Вот я пускаю сразу на вторую скорость…
Корабль рванулся вперед.
— И направляю руль сюда…
— Куда же вы?! — вскрикнул я. — Вы направляете прямо на железобетонный остов небоскреба…
Я ждал катастрофы и невольно сжал руку нашего пилота, но Эа только улыбнулась. Острый металлический нос корабля пробил стену огромной толщины с такой легкостью, что я не почувствовал даже толчка, как будто эта стена была сделана из картона. Как мог забыть я, что наш универсальный корабль еще так недавно пробивал толщи горных пород!
Я повернул перископ и начал смотреть на землю. Мы летели невысоко. Расстилавшийся внизу ландшафт был ясно виден.
