Александр Беляев. Продавец воздуха странца 255
Ванюша, присутствовавший во время этого разговора, сказал:
— Семен Алексеевич! Мы вот что сделаем — пойдем всем миром: вы, я, Макар Иваныч, Гузик. Будем ее просить вроде как депутацией. Не откажется.
Волков безнадежно махнул рукой.
— Ничего не выйдет, — ответил он. — Я уже говорил с ней и убеждал ее. Крепкая старуха. Стоит на своем — и баста!
— Тогда вот что: скажем, что Макар Иваныч помирает, она испугается и придет…
— Однако она со страху и помереть может, — возразил Конобеев. — Уж лучше без обману. Пойдем попросим всем миром, может, что и выйдет.
И, захватив на всякий случай водолазный костюм для Марфы Захаровны, все отправились на берег.
Марфа Захаровна стирала белье у фанзы и была даже несколько напугана, когда увидала, как из волн морских вышло четыре чудовища — впереди них ее муж-богатырь, как дядька Черномор, — и вся эта процессия двинулась к фанзе. Марфа Захаровна наспех вытерла руки, спустила фартук и в выжидательной позе остановилась у двери. Хунгуз с радостным лаем бросился к хозяину. Процессия людей с большими черными носами и огромными очками подошла к фанзе. Все сняли водолазные полумаски и с поклонами подошли к Марфе Захаровне. От этой торжественности у Марфы Захаровны даже закололо в носу.
Волков произнес речь, в которой говорил о том, что Макар Иванович заболел с тоски, что он не спит по ночам и что от всего этого и работа у него не клеится, и если бы Марфа Захаровна согласилась жить в море, то она очень помогла бы всем им. Ее можно было бы принять в штат служащих и платить ей деньги… (Тут Марфа Захаровна отрицательно махнула рукой.) А если и не из-за денег, то все же она должна согласиться ради того, чтобы помочь им всем.
Потом говорил Ванюшка, потом Гузик. И все они просиди ее. Никогда еще столько людей не просили Марфу Захаровну! Она была смущена, взволнована и польщена. И неизвестно, что побудило ее решиться: то ли что ее просят, или, быть может, мимоходом брошенное Волковым упоминание о том, что ее приглашают на службу и что ей будут платить жалованье… Она не была корыстолюбива и не привыкла обращаться с деньгами. Муж доставлял ей «натурой» все необходимое. Но у нее далеко отсюда был внучек, сын ее дочери, в котором она души не чаяла. И теперь Марфа Захаровна получала возможность делать ему подарки, а потом, собрав денег, даже поехать повидаться с ним перед смертью. А может быть, и самолюбие ее было задето? Ванюшка опять говорил о том, что Пунь не побоялась опуститься на дно.
Марфа Захаровна, выслушав все речи, обращенные к ней, ударила руками по толстым бедрам и засмеялась.
— Ах вы, сукины коты! — неожиданно обратилась она к членам депутации. — Что выдумали! Столько народу ко мне одной, будто я барыня какая. Ну, что мне с вами делать? Возьму грех на душу. Ведите, топите меня, старую!
— Зачем топить, мамаша! — ответил повеселевший Ванюшка. — Представим в лучшем виде. Примерьте носик, мамаша! — И Ванюшка протянул Марфе Захаровне водолазную полумаску.
Марфа Захаровна испуганно ахнула и отшатнулась.
— Не бойтесь, мамаша, не укусит, — продолжал Ванюшка. — Наденьте на нос, а я помогу вам завязать. — Он взял из ее рук полумаску и начал прилаживать на лице. — В лучшем виде, мамаша. Теперь ранец. Вот так. Приподнимите ручки.