Вальтер Скотт "Айвенго". Страница 265
Ты знаешь, какого он знатного происхождения и как прославился в битвах. Знаешь, с каким почтением относятся к нему многие из братии. Но всё это не поможет, если гроссмейстер усмотрит в нём не жертву, а сообщника этой еврейки. Даже если бы она воплощала в себе души всех двенадцати колен своего племени, и то лучше, чтобы она одна пострадала, чем вместе с ней погиб бы и Буагильбер.
– Я только сейчас убеждал его отказаться от неё, – сказал Мальвуазен. – Однако имеются ли улики, чтобы осудить эту Ревекку за колдовство? Быть может, гроссмейстер ещё изменит своё намерение, когда убедится, что доказательства слишком шатки.
– Нужно подкрепить их, Альберт, – возразил Монт-Фитчет. – Нужно найти подтверждения… Понимаешь?
– Понимаю, – ответил прецептор. – Я сам готов всеми мерами служить преуспеянию нашего ордена. Но у нас так мало времени! Где же мы найдём подходящих свидетелей?
– Мальвуазен, я тебе говорю, что их необходимо найти, – повторил Конрад. – Это послужит на пользу и ордену и тебе самому. Здешняя обитель Темплстоу – небогатая прецептория. Обитель по имени «Божий дом» вдвое богаче. Тебе известно, что я пользуюсь некоторым влиянием на нашего старого владыку. Отыщи людей, нужных для этого дела, и ты будешь прецептором «Божьего дома» в плодородной области Кента. Что ты на это скажешь?
– Видишь ли, – сказал Мальвуазен, – в числе слуг, прибывших сюда вместе с Буагильбером, есть два молодца, которых я давно знаю. Они прежде служили у моего брата, Филиппа де Мальвуазена, а от него перешли на службу к барону Фрон де Бефу. Быть может, им известно что-нибудь о колдовстве этой женщины.
– Так иди скорее, отыщи их. И слушай, Альберт; если несколько золотых освежат их память, ты денег не жалей.
– Они за один цехин готовы будут присягнуть, что у них родная мать – колдунья, – сказал прецептор.
– Так поторопись, – сказал Монт-Фитчет, – в полдень надо приступить к делу. С тех пор как наш владыка присудил к сожжению Амета Альфаги, мусульманина, который крестился, а потом опять перешёл в ислам, я ни разу ещё не видел его таким деятельным.
Тяжёлый колокол на башне замка пробил полдень, когда Ревекка услышала шаги на потайной лестнице, которая вела к месту её заключения. Судя по топоту, было ясно, что поднимаются несколько человек, и это обстоятельство обрадовало её, так как она больше всего боялась посещений свирепого и страстного Буагильбера. Дверь отворилась, и Конрад Монт-Фитчет и прецептор Мальвуазен вошли в комнату в сопровождении стражи в чёрном одеянии и с алебардами.
– Дочь проклятого племени, – сказал прецептор, – встань и следуй за нами!
– Куда и зачем? – спросила Ревекка.
– Девица, – отвечал Конрад, – твоё дело не спрашивать, а повиноваться! Однако знай, что тебя ведут в судилище, и ты предстанешь перед лицом гроссмейстера нашего святого ордена, и там ты дашь ответ в своих преступлениях.
– Я только сейчас убеждал его отказаться от неё, – сказал Мальвуазен. – Однако имеются ли улики, чтобы осудить эту Ревекку за колдовство? Быть может, гроссмейстер ещё изменит своё намерение, когда убедится, что доказательства слишком шатки.
– Нужно подкрепить их, Альберт, – возразил Монт-Фитчет. – Нужно найти подтверждения… Понимаешь?
– Понимаю, – ответил прецептор. – Я сам готов всеми мерами служить преуспеянию нашего ордена. Но у нас так мало времени! Где же мы найдём подходящих свидетелей?
– Мальвуазен, я тебе говорю, что их необходимо найти, – повторил Конрад. – Это послужит на пользу и ордену и тебе самому. Здешняя обитель Темплстоу – небогатая прецептория. Обитель по имени «Божий дом» вдвое богаче. Тебе известно, что я пользуюсь некоторым влиянием на нашего старого владыку. Отыщи людей, нужных для этого дела, и ты будешь прецептором «Божьего дома» в плодородной области Кента. Что ты на это скажешь?
– Видишь ли, – сказал Мальвуазен, – в числе слуг, прибывших сюда вместе с Буагильбером, есть два молодца, которых я давно знаю. Они прежде служили у моего брата, Филиппа де Мальвуазена, а от него перешли на службу к барону Фрон де Бефу. Быть может, им известно что-нибудь о колдовстве этой женщины.
– Так иди скорее, отыщи их. И слушай, Альберт; если несколько золотых освежат их память, ты денег не жалей.
– Они за один цехин готовы будут присягнуть, что у них родная мать – колдунья, – сказал прецептор.
– Так поторопись, – сказал Монт-Фитчет, – в полдень надо приступить к делу. С тех пор как наш владыка присудил к сожжению Амета Альфаги, мусульманина, который крестился, а потом опять перешёл в ислам, я ни разу ещё не видел его таким деятельным.
Тяжёлый колокол на башне замка пробил полдень, когда Ревекка услышала шаги на потайной лестнице, которая вела к месту её заключения. Судя по топоту, было ясно, что поднимаются несколько человек, и это обстоятельство обрадовало её, так как она больше всего боялась посещений свирепого и страстного Буагильбера. Дверь отворилась, и Конрад Монт-Фитчет и прецептор Мальвуазен вошли в комнату в сопровождении стражи в чёрном одеянии и с алебардами.
– Дочь проклятого племени, – сказал прецептор, – встань и следуй за нами!
– Куда и зачем? – спросила Ревекка.
– Девица, – отвечал Конрад, – твоё дело не спрашивать, а повиноваться! Однако знай, что тебя ведут в судилище, и ты предстанешь перед лицом гроссмейстера нашего святого ордена, и там ты дашь ответ в своих преступлениях.