Евгений Баратынский - 1820. Элизийские поля

 
   Бежит неверное здоровье,
   И каждый час готовлюсь я
   Свершить последнее условье,
   Закон последний бытия;
   Ты не спасешь меня, Киприда!
   Пробьют урочные часы,
   И низойдет к брегам Аида
   Певец веселья и красы.
   Простите, ветреные други,
   С кем беззаботно в жизни сей
   Делил я шумные досуги
   Разгульной юности моей!
   Я не страшуся новоселья;
   Где б ни жил я, мне все равно:
   Там тоже славить от безделья
   Я стану дружбу и вино.
   Не изменясь в подземном мире.
   И там на шаловливой лире
   Превозносить я буду вновь
   Покойной Дафне и Темире
   Неприхотливую любовь.
   О Дельвиг! слезы мне не нужны;
   Верь, в закоцитной стороне
   Прием радушный будет мне:
   Со мною музы были дружны!
   Там, в очарованной тени,
   Где благоденствуют поэты,
   Прочту Катуллу и Парни
   Мои небрежные куплеты,
   И улыбнутся мне они.
   Когда из таинственной сени,
   От темных Орковых полей,
   Здесь навещать своих друзей
   Порою могут наши тени.
   Я навещу, о други, вас,
   Сыны забавы и веселья!
   Когда для шумного похмелья
   Вы соберетесь в праздный час,
   Приду я с вами Вакха славить;
   А к вам молитва об одном:
   Прибор покойнику оставить
   Не позабудьте за столом.
   Меж тем за тайными брегами
   Друзей вина, друзей пиров,
   Веселых, добрых мертвецов
   Я подружу заочно с вами.
   И вам, чрез день или другой,
   Закон губительный Зевеса
   Велит покинуть мир земной;
   Мы встретим вас у врат Айдеса
   Знакомой дружеской толпой;
   Наполним радостные чаши,
   Хвала свиданью возгремит,
   И огласят приветы наши
   Весь необъемлемый Аид!