Иван Бунин. Темные аллеи. Страница 210

 
Отец, будь милосерд! Не прибавляй
К проклятьям Евы нового проклятья!
 

 
Я не кляну. Его проклятье — совесть.
Селла! Идем.
 

 
Мой долг — остаться здесь,
Над телом мужа.
 

 
Мы сюда вернемся,
Дай лишь уйти тому, кто уготовал
Тебе твой долг ужасный.
 

 
Дай хоть раз
Поцеловать мне хладный прах и эти
Уста, навек остывшие. О Авель!
 

 
Ты слышал, Каин: мы должны идти.
Я в путь уже готова, — остается
Нам взять детей. Я понесу Эноха,
Ты — девочку. Нам надо до заката
Найти ночлег, чтоб не идти пустыней
Под кровом тьмы. Но ты молчишь, не хочешь
Ответить мне — твоей супруге, Аде?
 

 
Оставь меня.
 

 
Но ты оставлен всеми!
 

 
И ты оставь. Ты разве не страшишься
Жить с Каином, с убийцей?
 

 
Я страшусь
Лишь одного — с тобой разлуки. Трепет
Внушает мне твой тяжкий грех, но мне ли
Судить его? Судья — всевышний.
 

 
Каин!
 

 
Ты слышишь голос?
 

 
Каин! Каин!
 

 
Слышишь?
То голос ангела.
 

 
Где брат твой, Авель?
 

 
Я разве сторож Авеля?
 

 
О Каин!
Что сделал ты? Глас неповинной крови
Ко господу взывает. Проклят ты
Отныне всей землею, что отверзла
Свои уста, чтоб эту кровь приять.
За тяжкий труд она тебе отныне
Не даст плода. Скитальцем бесприютным
Ты будешь жить отныне.
 

 
Он не в силах
Перенести такого наказанья;
Вот ты изгнал его с лица земли,
И скроется он от лица господня,
Изгнанник и скиталец на земле,
И будет беззащитен: всякий встречный
Убьет его.
 

 
О, если бы! Но кто
Убьет меня? Кто встретит на безлюдной,
Пустой земле?
 

 
Но ты — убийца брата:
Кто может защитить тебя от сына?
 

 
Будь милосерд, пресветлый! Как помыслить,
Что эта грудь скорбящая питает
Отцеубийцу лютого?
 

 
Он будет
Тогда лишь тем, чем был его отец.
Грудь Евы не питала ли в дни оны
Того, кто здесь теперь лежит во прахе?
Братоубийца может породить
Отцеубийц. Но, этого не будет:
Мой бог велит мне положить печать
На Каина, чтоб он в своих скитаньях
Был невредим. Тому в семь раз воздастся,
Кто посягнет на Каина. Приблизься.
 

 
Скажи, зачем?
 

 
Затем, чтоб заклеймить
Твое чело, да огражден ты будешь
От рук убийц.
 

 
Нет, лучше смерть!
 

 
Ты должен
И будешь жить.
 

 
Мое чело пылает,
Но мозг горит сильнее во сто крат.
 

 
Строптив ты был и жесток с дня рожденья,
Как почва, над которою отныне
Ты осужден трудиться; он же — кроток,
Как овцы стад, которые он пас.