«Это у вас, на севере, всё нипочем! Посмотри-ка, Чей там, в дали голубой, парус, как чайка, блеснул? Ты только белую точку завидел, — а я различила Снасти и пестрый наш флаг. Это отцовский корабль! Знать, старику надоела в Наксосе жена молодая… Мать говорила, что он скоро вернется домой, В Наполи-ди-Романию. Полно вечерней порою В рощу лавровую мне тайно к тебе приходить! Ах, любовь только губит нас, девушек!» — «Милая, полно! В этих словах две вины: город родной назвала Ты Наполи-ди-Романьей: это названье — чужое. Можно ли в вашей стране девам пенять на любовь? Здесь она города созидала; по храмам и рощам Сладостный жар не остыл в гнездах ее голубей. Знаешь ты, как основался ваш город? гонимый Египтом, С целой толпою детей в Грецию прибыл Данай. В Арголиде, томясь жестокою жаждой, изгнанник Всех пятьдесят дочерей ключ отыскать разослал. Долго блуждали они, одинокие. Вдруг Амимона Неосторожной стопой будит Сатира в лесу. Нет пощады! — Сатир догоняет пугливую, обнял… Но над беглянкою бог верным трезубцем взмахнул. Быстро, как горный олень, умчался Сатир козлоногий — Мимо его просвистав, в землю трезубец впился. „Амимона! — сказал Нептун, — подай мне трезубец!“ Дева, горя от стыда, дернула ловкой рукой. Чудо! вслед за зубцами железными почва сухая Чистых, как горный кристалл, три извергает ключа. Навплия сына Нептуну затем понесла Амимона — Город ваш Навплию он, смелый пловец, заложил».
