Гюстав Флобер. Воспитание чувств. Страница 117
Арну расхаживал взад и вперед, а жена его сидела на низеньком стуле у камина, чрезвычайно бледная, с остановившимся взглядом. Фредерик сделал движение в сторону двери. Арну схватил его за руку, довольный, что явилась помощь.
– Я, кажется… – сказал Фредерик.
– Да оставайтесь! – шепнул ему на ухо Арну.
Г-жа Арну сказала:
– Надо быть снисходительным, господин Моро! Такие вещи в семейной жизни иногда случаются.
– То есть их устраивают, – игриво сказал Арну. – И бывают же причуды у женщин! Вот, например, она совсем неплохая женщина. Напротив! И что же, целый час забавляется тем, что докучает мне всякими выдумками.
– Это не выдумки, а правда! – раздраженно ответила г-жа Арну. – Ведь как-никак ты же ее купил.
– Я?
– Да, ты! в персидском магазине!
«Кашемировая шаль!» – подумал Фредерик.
Он чувствовал себя виноватым и был испуган.
Она тут же добавила:
– Это было в прошлом месяце, в субботу, четырнадцатого.
– А! В этот день я как раз был в Крейле! Итак, ты видишь.
– Вовсе нет! Ведь четырнадцатого мы обедали у Бертенов.
– Четырнадцатого?.. – И Арну поднял глаза к потолку, как бы вспоминая число.
– И даже приказчик, который продавал ее, был белокурый!
– Могу я разве помнить приказчика?
– Однако ты продиктовал ему адрес: улица Лаваль, восемнадцать.
– Как ты узнала? – спросил изумленный Арну.
Она пожала плечами.
– О! Все очень просто: я зашла починить мою шаль, и старший приказчик сказал мне, что точно такую же сейчас отправили г-же Арну.
– Так моя ли вина, что на той же улице живет какая-то г-жа Арну?
– Да, но не жена Жака Арну, – ответила она.
Тут он стал путаться в объяснениях, уверяя, что не виноват. Это ошибка, случайность, одна из тех необъяснимых странностей, какие иногда встречаются. Не следует осуждать людей по одному только подозрению, на основании неопределенных улик, и в качестве примера он привел несчастного Лезюрка.[78 - …несчастного Лезюрка. – Имеется в виду нашумевший судебный процесс конца XVIII в.; Жозеф Лезюрк (1763–1796) был обвинен в убийстве и ограблении почтовой кареты и обезглавлен. Через два года обнаружился истинный преступник, который по роковой случайности был внешне очень похож на Лезюрка.]
– Словом, я утверждаю, что ты ошибаешься! Хочешь, я поклянусь тебе?
– Не стоит труда!
– Почему?
Она взглянула ему прямо в лицо, ничего не сказав, потом протянула руку, взяла с камина серебряный ларец и подала ему развернутый счет.
Арну покраснел до самых ушей, и его растерянное лицо даже раздулось.
– Ну?
– Так что же, – медленно проговорил он в ответ, – что же это доказывает?
– Вот как! – сказала она с особой интонацией, в которой слышалась и боль и ирония. – Вот как!
Арну держал счет в руках и вертел его, не отрывая от него глаз, как будто в нем он должен был найти решение важного вопроса.
– А! Да, да, припоминаю, – сказал он наконец. – Это было поручение.