Уж не заговор ли это? Не сообща ли художник и журналист подготовили нападение?
Его дуэль ничего не изменила. Он становится смешон, все издеваются над ним.
Дня через три, в последних числах июня, акции Северной компании поднялись на пятнадцать франков, благодаря чему Фредерик, купивший их в прошлом месяце на две тысячи, получил целых тридцать тысяч франков. Эта ласка судьбы вернула ему уверенность. Он решил, что ни в ком не нуждается, что все его неудачи происходят от его робости, его неуверенности. С Капитаншей надо было сразу же поступить гораздо решительнее, с самого начала прогнать Юссонэ, не вступать в отношения с Пеллереном и показать, что он не чувствует никакой неловкости. Он отправился к г-же Дамбрёз на один из ее обычных вечеров.
В передней Мартинон, приехавший одновременно с ним, обернулся.
– Как, ты здесь? – спросил он, удивленный и даже недовольный тем, что видит его.
– А почему бы и нет?
И, стараясь угадать причину, почему он встречает такой прием, Фредерик прошел в гостиную.
Несмотря на лампы, зажженные по углам комнаты, освещение казалось тусклым: все три окна, широко распахнутые, слишком уж резко выделялись большими черными четырехугольниками, бросая тень. Под картинами возвышались жардиньерки в человеческий рост, а в глубине комнаты отражались в зеркале серебряный чайник и самовар. Слышались негромкие голоса, скрип башмаков на ковре.
Он увидел черные фраки, потом его глазам представился круглый стол, освещенный лампой с большим абажуром; вокруг него сидело семь или восемь дам, одетых по-летнему, а немного дальше, в качалке, г-жа Дамбрёз. Она была в платье из сиреневой тафты, с прорезами на рукавах, из-под которых вырывались кисейные сборки, и нежный тон материи гармонировал с цветом ее волос; она откинулась назад и ногу положила на подушку, – спокойная, как произведение искусства, полная изящества, как драгоценный цветок.
Г-н Дамбрёз с каким-то седовласым старцем прохаживались по гостиной взад и вперед. Некоторые из гостей, присев на козетки, беседовали небольшими группами; другие же, собравшись в кружок, стояли посредине.
Разговор шел о выборах, об изменениях, вносимых в законы, о дополнениях к этим изменениям, о речи г-на Грандена, об ответе на нее г-на Бенуа.[108 - …о речи г-на Грандена, об ответе… г-на Бенуа.– Гранден Виктор (1797–1849) – политический деятель, промышленник, с 1839 г. член палаты депутатов; требовал эксплуатации железных дорог государством. Бенуа д'Ази Дени (1796–1880)– легитимистский депутат, финансист, принимал участие в управлении железными дорогами.] Третья партия действительно зашла слишком далеко! Левому центру не следовало бы забывать историю своего возникновения! Министерство понесло большой ущерб! Утешительно, однако, что у него не нашлось бы преемников, – словом, положение было совершенно такое же, как в 1834 году.
Фредерик, которому все это было скучно, пошел к дамам.