Гюстав Флобер. Воспитание чувств. Страница 180
Розанетта появилась в розовой атласной курточке, в белых кашемировых шароварах, с ожерельем из пиастров и в красной шапочке, вокруг которой вилась ветка жасмина.
Фредерик не мог скрыть своего изумления; овладев собой, он сказал, что принес «требуемое», и подал ей банковый билет.
Она посмотрела на него весьма удивленно, он же, не зная, куда положить ассигнацию, продолжал держать ее в руке.
– Берите же!
Она схватила ее и бросила на диван.
– Вы очень любезны!
Нужно это было для уплаты ежегодного взноса за участок земли в Бельвю. Фредерик был обижен такой бесцеремонностью. Впрочем, тем лучше! Это отместка за прошлое.
– Садитесь! – сказала она. – Вот сюда, поближе, – и перешла на серьезный тон: – Прежде всего я должна поблагодарить вас, дорогой мой: вы для меня рисковали жизнью.
– О, какие пустяки!
– Что вы! Это так прекрасно!
Благодарность Капитанши смущала его, ибо, должно быть, она думала, что дрался он исключительно из-за Арну, который, сам воображая это, очевидно, не выдержал и рассказал ей.
«Она, пожалуй, смеется надо мной», – размышлял Фредерик.
Делать здесь ему было нечего, и, сославшись на деловое свидание, он поднялся.
– Нет, нет! Оставайтесь!
Он снова сел и похвалил ее костюм.
Она удрученно ответила:
– Князь любит, чтобы я так одевалась! И еще надо курить из этих штук, – прибавила Розанетта, показывая кальян. – А что, не отведать ли? Хотите?
Принесли огня; металлический сплав накалялся медленно, и Розанетта от нетерпения затопала ногами. Потом ее охватила какая-то вялость, и она неподвижно лежала на тахте, подложив подушку под руку, слегка изогнувшись, поджав одну ногу, а другую вытянув совершенно прямо. Длинная змея из красного сафьяна, лежавшая кольцами на полу, обвилась вокруг ее руки. Янтарный мундштук она поднесла к губам и, щуря глаза, глядела на Фредерика сквозь дым, окутавший ее своими клубами. От дыхания Розанетты клокотала вода, и время от времени слышался ее шепот:
– Милый мальчик! Бедняжка!
Он старался найти приятную тему для разговора; ему вспомнилась Ватназ.
Он сказал, что она, по его мнению, была очень нарядна.
– Еще бы! – ответила Капитанша. – Счастье ее, что я существую! – и ни слова не прибавила: столько умолчаний было в их разговоре.
Оба чувствовали какую-то принужденность, что-то мешало им. Розанетта действительно считала себя причиной дуэли, которая льстила ее самолюбию. Ее очень удивило, что он не поспешил явиться к ней – похвастать своим подвигом, и, чтобы заставить его прийти, она и придумала, что ей нужны пятьсот франков. Почему же в награду он не просит ласки? То была утонченность, приводившая ее в изумление, и в сердечном порыве Розанетта предложила ему:
– Хотите, поедемте с нами на морские купанья?
– С кем это – с нами?
– Со мной и моим гусем. Я, как в старинных комедиях, буду говорить, что вы мой двоюродный брат.
– Слуга покорный!
– Ну, так вы наймите себе квартиру поблизости от нас.