Гюстав Флобер. Воспитание чувств. Страница 188
Теперь ни в чем нельзя быть уверенным; в каменноугольной компании – не более, чем в чем-либо другом; надо порвать с этим кругом; Делорье окончательно уговорил его не пускаться в это предприятие. Ненависть делала его добродетельным; к тому же Фредерика он предпочитал видеть небогатым. Так они оставались на равной ноге и в более тесном общении друг с другом.
Поручение м-ль Рокк было исполнено очень неудачно. Ее отец написал об этом Фредерику, давая новые, самые подробные указания и заканчивая письмо следующей шуткой: «Боюсь, что вам придется потрудиться, как негру».
Фредерику оставалось самому идти к Арну. Он вошел в магазин, где никого не оказалось. Торговый дом готов был рухнуть, приказчики в своей нерадивости не уступали патрону.
Он прошел вдоль длинных полок, уставленных фаянсовой посудой и занимавших всю середину помещения, а подходя к прилавку, который находился в самой глубине, стал ступать как можно тяжелее, чтобы кто-нибудь услышал его шаги.
Приподнялась портьера, и явилась г-жа Арну.
– Как! Вы! Вы здесь!
– Да, – пробормотала она, несколько смущенная. – Я искала…
На конторке он заметил ее носовой платок и догадался, что к мужу она зашла, наверно, чем-нибудь обеспокоенная, в надежде выяснить недоразумение.
– Но… вам, может быть, нужно что-нибудь? – спросила она.
– Так, безделицу, сударыня.
– Эти приказчики невыносимы! Вечно они уходят.
– Зачем порицать их? Он, напротив, рад этому стечению обстоятельств.
Она с насмешкой посмотрела на него.
– Ну, а как же свадьба?
– Какая свадьба?
– Ваша!
– Моя? Да никогда в жизни!
Она жестом выразила свое недоверие.
– А даже если бы и так? Мы ищем прибежища в посредственности, отчаявшись в той красоте, о которой мечтали!
– Однако не все ваши мечты были так… невинны!
– Что вы хотите этим сказать?
– Но если вы ездите на скачки с такими… особами!
Он проклял Капитаншу. На помощь ему пришла память.
– Но ведь когда-то вы сами просили меня встречаться с ней ради Арну!
Она ответила, покачав головой:
– И вы воспользовались случаем, чтобы поразвлечься.
– Боже мой! Не стоит думать об этих глупостях!
– Вы правы, раз вы собираетесь жениться!
И, кусая губы, она подавила вздох.
Тогда он воскликнул:
– Но я же повторяю вам, что это не так! Неужели вы можете поверить, что я, с моими духовными запросами, моими привычками, зароюсь в провинции, чтобы играть в карты, присматривать за рабочими на постройке и разгуливать в деревянных башмаках? И чего ради? Вам сказали, что она богата, не так ли? Ах, деньги для меня ничто! Если я стремился к самому прекрасному, самому пленительному, к раю, принявшему человеческий облик, и если я, наконец, нашел его, нашел этот идеал, если видение его скрывает от меня все остальное…
И, обеими руками охватив ее голову, он стал целовать ее в глаза и повторял:
– Нет, нет, нет! Я никогда не женюсь! Никогда! Никогда!
Она принимала эти ласки, замирая от изумления и восторга.
Поручение м-ль Рокк было исполнено очень неудачно. Ее отец написал об этом Фредерику, давая новые, самые подробные указания и заканчивая письмо следующей шуткой: «Боюсь, что вам придется потрудиться, как негру».
Фредерику оставалось самому идти к Арну. Он вошел в магазин, где никого не оказалось. Торговый дом готов был рухнуть, приказчики в своей нерадивости не уступали патрону.
Он прошел вдоль длинных полок, уставленных фаянсовой посудой и занимавших всю середину помещения, а подходя к прилавку, который находился в самой глубине, стал ступать как можно тяжелее, чтобы кто-нибудь услышал его шаги.
Приподнялась портьера, и явилась г-жа Арну.
– Как! Вы! Вы здесь!
– Да, – пробормотала она, несколько смущенная. – Я искала…
На конторке он заметил ее носовой платок и догадался, что к мужу она зашла, наверно, чем-нибудь обеспокоенная, в надежде выяснить недоразумение.
– Но… вам, может быть, нужно что-нибудь? – спросила она.
– Так, безделицу, сударыня.
– Эти приказчики невыносимы! Вечно они уходят.
– Зачем порицать их? Он, напротив, рад этому стечению обстоятельств.
Она с насмешкой посмотрела на него.
– Ну, а как же свадьба?
– Какая свадьба?
– Ваша!
– Моя? Да никогда в жизни!
Она жестом выразила свое недоверие.
– А даже если бы и так? Мы ищем прибежища в посредственности, отчаявшись в той красоте, о которой мечтали!
– Однако не все ваши мечты были так… невинны!
– Что вы хотите этим сказать?
– Но если вы ездите на скачки с такими… особами!
Он проклял Капитаншу. На помощь ему пришла память.
– Но ведь когда-то вы сами просили меня встречаться с ней ради Арну!
Она ответила, покачав головой:
– И вы воспользовались случаем, чтобы поразвлечься.
– Боже мой! Не стоит думать об этих глупостях!
– Вы правы, раз вы собираетесь жениться!
И, кусая губы, она подавила вздох.
Тогда он воскликнул:
– Но я же повторяю вам, что это не так! Неужели вы можете поверить, что я, с моими духовными запросами, моими привычками, зароюсь в провинции, чтобы играть в карты, присматривать за рабочими на постройке и разгуливать в деревянных башмаках? И чего ради? Вам сказали, что она богата, не так ли? Ах, деньги для меня ничто! Если я стремился к самому прекрасному, самому пленительному, к раю, принявшему человеческий облик, и если я, наконец, нашел его, нашел этот идеал, если видение его скрывает от меня все остальное…
И, обеими руками охватив ее голову, он стал целовать ее в глаза и повторял:
– Нет, нет, нет! Я никогда не женюсь! Никогда! Никогда!
Она принимала эти ласки, замирая от изумления и восторга.