Почему бы ей не быть? Ведь консерваторы были бы рады казакам![198 - …консерваторы были бы рады казакам! – В 1851 г. в скандальной брошюре «Красный призрак» Ромье, пылкий сторонник Луи Бонапарта и монархического переворота, писал, что «общество поставщиков и лавочников в агонии», лишь «пушки могут разрешить вопросы нашего века, и они их разрешат, хотя бы им пришлось прибыть из России».] Запрещают газеты, если в них пишут против смертной казни, Париж наводняют штыки, в шестнадцати департаментах объявлено осадное положение, а вот амнистию снова отвергли.
Он схватился за голову, потом, как бы в порыве отчаяния, развел руками.
– А все-таки, если бы попробовать? Если бы честности побольше, можно бы столковаться… Да нет! Рабочие не лучше буржуа, вот что! На днях в Эльбёфе, когда там был пожар, они отказались помочь. Какие-то мерзавцы называют Барбеса аристократом! Чтобы народ сделать посмешищем, они хотят избрать в президенты Надо, каменщика,[199 - …избрать в президенты Надо, каменщика…– Рабочий-каменщик Надо приехал в Париж в 1830 г. Кабе вовлек его в социалистическое движение. В 1848 г. он выступал в парижских клубах, был избран депутатом в Законодательное собрание, примкнул к «Горе». После государственного переворота изгнан.] – ну, что вы скажете! И ничего не поделаешь! Ничем не поможешь! Все против нас! Я никогда никому не делал зла, и все-таки у меня какая-то тяжесть на сердце. Я с ума сойду, если так будет продолжаться! Лучше бы меня убили. Уверяю вас, этих денег мне не нужно! Ну, вы мне отдадите их, черт возьми! Я даю вам в долг.
Фредерик, вынужденный необходимостью, взял в конце концов эти четыре тысячи франков. Таким образом в отношении Ватназ тревоги прекратились.
Но вскоре Розанетта, возбудившая дело против Арну, проиграла процесс и из упрямства хотела обжаловать решение.
Делорье выбился из сил, стараясь ей растолковать, что обещание Арну не представляет собой ни дарственной записи, ни формальной передачи; она даже не слушала его, считая закон несправедливым; все это оттого, что она женщина, а мужчины друг за друга стоят. В конце концов она все же послушалась его советов.
Он настолько не стеснялся в этом доме, что даже несколько раз приводил обедать Сенекаля. Подобная бесцеремонность была неприятна Фредерику, который помогал ему деньгами, одевал его у своего портного; адвокат же свои старые сюртуки отдавал социалисту, существовавшему неизвестно на какие средства.
Все же он хотел бы оказать услугу Розанетте. Однажды, когда она показала ему двенадцать акций Компании по добыче фарфоровой глины (предприятия, из-за которого Арну приговорили к штрафу в тридцать тысяч франков), он воскликнул:
– Да, тут что-то неладное! Отлично!
Она имела право подать на него в суд, требуя возмещения стоимости этих бумаг.