Обычно же его вечерняя еда состояла из вареных овощей и постного супа. Поэтому в городе говорили: "Когда наш епископ не угощает священника, сам он ест, как монахи.
После ужина он с полчаса беседовал с Батистиной и Маглуар, потом уходил к себе и снова принимался писать то на листках бумаги, то на полях какого-нибудь фолианта. Он был человек образованный, даже в известной степени ученый. После него осталось пять или шесть рукописей, довольно любопытных, и среди них рассуждение на стих из книги Бытия- "Вначале дух божий носился над водами". Он сопоставляет этот стих с тремя текстами-с арабским стихом, который гласит: "Дули ветры господни"; со словами Иосифа Флавия: "Горний ветер устремился на землю"; и, наконец, с халдейским толкованием Онкелоса: "Ветер, исходивший от бога, дул над лоном вод". В другом рассуждении он разбирает богословские труды епископа Птолемаидского Гюго, двоюродного прадеда автора настоящей книги, и устанавливает, что небольшие произведения, опубликованные в прошлом столетии под псевдонимом Барлейкур, также принадлежат перу этого епископа.
Иногда во время чтения, независимо от того, какая именно книга была у него в руках, епископ вдруг впадал в глубокое раздумье, очнувшись от которого писал несколько строк тут же, на страницах книги. Зачастую эти строки не имели никакого отношения к книге, в которую они были вписаны. Перед нами заметка, сделанная им на полях тома, озаглавленного: Переписка лорда Жермена с генералами Клинтоном и Корнвалисом и с адмиралами американского военного флота. Продается в Версале у книгопродавца Пуэнсо и в Париже у книгопродавца Писо, набережная Августинцев.
Вот эта заметка:
"О ты, Сущий!
Екклезиаст именует тебя Всемогущим, Книга Маккавеев -Творцом, Послание к ефесянам - Свободой, Барух - Необъятностью, Псалтирь - Мудростью и Истиной, Иоанн - Светом, Книга Царств - Господом, Исход называет тебя Провидением, Левит - Святостью, Ездра - Справедливостью, вселенная - Богом, человек Отцом, но Соломон дал тебе имя Милосердие, и это самое прекрасное из всех твоих имен".
Около девяти часов вечера обе женщины уходили к себе наверх, и епископ до утра оставался в нижнем этаже один.
Здесь необходимо дать точное представление о жилище епископа Диньского.
Глава шестая
КОМУ ОН ПОРУЧИЛ ОХРАНЯТЬ СВОЙ ДОМ
Дом, в котором он жил, как мы уже говорили, был двухэтажный: три комнаты внизу, три наверху, под крышей - чердак. За домом - сад в четверть арпана. Женщины занимали второй этаж, епископ жил внизу. Первая комната, дверь которой отворялась прямо на улицу, служила ему столовой, вторая - спальней, третья молельней. Выйти из молельни можно было только через спальню, а из спальни только через столовую. В молельне была скрытая перегородкой ниша, где стояла кровать для гостей. Кровать эту епископ предоставлял сельским священникам, приезжавшим в Динь по делам и нуждам своих приходов.
