Человек расправил его, взглянул, но, видимо, думал о чем-то ином.
- Сударыня! Хорошо ли идут у вас дела в Монфермейле? - спросил он.
- Так себе, сударь, - ответила кабатчица, изумленная тем, что счет не вызвал возмущения. -Ах, сударь! - продолжала она жалобным и плаксивым тоном, тяжелое время теперь! Да и людей-то зажиточных здесь очень мало. Всё, знаете, больше мелкий люд. К нам только изредка заглядывают такие щедрые и богатые господа, как вы, сударь. Мы платим пропасть налогов. А тут, видите ли, еще и эта девчонка влетает нам в копеечку!
- Какая девчонка?
- Ну, девчонка-то, помните? Козетта. "Жаворонок", как ее тут в деревне прозвали.
- А-а! - протянул незнакомец.
- И дурацкие же у этих мужиков клички! - продолжала трактирщица. - Она больше похожа на летучую мышь, чем на жаворонка. Видите ли, сударь, мы сами милостыни не просим, но и подавать другим не можем. Мы ничего не зарабатываем, а платить должны много. Патент, подати, обложение дверей и окон, добавочные налоги! Сами знаете, сударь, как обдирает нас правительство. Кроме того, у меня есть родные дочери. Очень мне надо кормить чужого ребенка!
Незнакомец, стараясь говорить равнодушно, хотя голос его слегка дрожал, задал ей вопрос:
- А что, если бы вас освободили от нее?
- От кого? От Козетты?
-Да.
Красное, свирепое лицо кабатчицы расплылось в омерзительной улыбке.
- О, возьмите ее, сударь, оставьте у себя, уведите, унесите, осыпьте сахаром, начините трюфелями, выпейте ее, скушайте, и да благословит вас пресвятая дева и все святые угодники!
- Хорошо.
- Правда? Вы возьмете ее?
- Возьму.
- Сейчас?
- Сейчас. Позовите девочку.
- Козетта! - крикнула Тенардье.
- А пока, - продолжал путник, - я уплачу вам по счету. Сколько с меня следует?
Взглянув на счет, он не мог скрыть удивление:
- Двадцать три франка!
Он посмотрел на трактирщицу и повторил:
- Двадцать три франка?
В тоне, в каком незнакомец повторил эти три слова, слышались и восклицание и вопрос.
У трактирщицы было достаточно времени, чтобы приготовиться к атаке. Она ответила твердо:
- Да, сударь! Двадцать три франка.
Незнакомец положил на стол пять монет по пяти франков.
- Приведите малютку, - сказал он.
Тут на середину комнаты выступил сам Тенардье.
- Этот господин должен двадцать шесть су, - сказал он.
- Как двадцать шесть су? - вскричала жена.
- Двадцать су за комнату и шесть су за ужин, - холодно ответил Тенардье.Что же касается малютки, то на этот счет мне надо потолковать с господином проезжим. Оставь нас одних, жена.
Тетка Тенардье ощутила нечто подобное тому, что испытывает человек, ослепленный внезапным проявлением большого таланта. Она почувствовала, что на подмостки вышел великий актер, и молча удалилась.
