*Здесь я покоюсь. Прожила я двадцать три года (лат).
Мы не в силах были пройти мимо этого своеобразного таинственного темного дома, чтобы не проникнуть в него и не ввести туда всех, кто следует за нами, внимая, - быть может, не без пользы для себя, - грустной истории Жана Вальжана, которую мы рассказываем. Мы вошли в эту обитель, сохранившую древние обряды, которые ныне нам представляются новыми. Это запертый сад. Hortus conclusus. Мы рассказали об этом странном месте подробно, но с уважением, - во всяком случае, с уважением, которое совместимо с подробным рассказом. Мы понимаем не все, но мы ничего не хулим. Мы одинаково далеки как от осанны Жозефа де Местра, дошедшего до прославления палача, так и от насмешки Вольтера, шутившего даже над распятием.
Заметим между прочим, что со стороны Вольтера это не логично, ибо он защищал бы Иисуса, как защищал Жана Каласа; даже для тех, кто отрицает воплощение божества, - что представляет собой распятие? Убиение праведника.
В XIX веке религиозная идея переживает кризис. Люди от многого отучаются, и хорошо делают, - лишь бы, отучившись от одного, научились другому. Сердце человеческое не должно пустовать. Происходит известное разрушение, и пусть происходит, -но при условии, чтобы оно сопровождалось созиданием.
А пока изучим те явления, которых не существует более. С ними необходимо ознакомиться хотя бы для того, чтобы их избежать. Подделки прошлого принимают чужое имя и охотно выдают себя за будущее. Прошлое-это привидение, способное подчистить свой паспорт. Остережемся ловушки. Будем начеку! У прошлого свое лицо - суеверие и своя маска - лицемерие. Откроем же это лицо, сорвем с него маску.
Что касается монастырей, то это вопрос сложный. Цивилизация осуждает их, свобода защищает.
Книга седьмая
В СКОБКАХ
Глава первая
МОНАСТЫРЬ - ПОНЯТИЕ ОТВЛЕЧЕННОЕ
Эта книга-драма, в которой главное действующее лицо - бесконечность.
Человек в ней лицо второстепенное.
Встретив на своем пути монастырь, мы проникли в него. Зачем? Потому что монастырь-достояние как Востока, так и Запада, как мира древнего, так и мира современного, как язычества, буддизма, магометанства, так и христианства -является одним из оптических приборов, применяемых человеком для познания бесконечности.
Здесь не место развивать некоторые идеи. Однако, не изменяя нашей сдержанности, мысленно делая оговорки и даже негодуя, мы должны признаться, что всякий раз, когда мы встречаем в человеке стремление к бесконечности, хорошо ли, дурно ли понятой, мы чувствуем к нему уважение. В синагоге, в мечети, в пагоде, в вигваме есть сторона отвратительная, которой мы гнушаемся, и есть сторона величественная, которую мы чтим. Какой предмет для созерцания, для глубоких дум это отражение бога на экране, которым служит ему человечество!
