Глава седьмая
ПОРИЦАТЬ СЛЕДУЕТ С ОСТОРОЖНОСТЬЮ
На истории и философии лежат обязанности, вечные и в то же время простые: бороться против первосвященника -Кайафы, против судьи-Дракона, против законодателя -Тримальхиона, против императора Тиверия, - все это ясно, определенно, четко и ничего туманного в себе не содержит. Но право жить обособленно, при всех связанных с этим неудобствах и злоупотреблениях, требует признания и пощады. Отшельничество - проблема чисто человеческая.
Говоря о монастырях, этих местах заблуждения, но вместе с тем и непорочности, самообмана, но и добрых намерений, невежества, но и самоотвержения, мучений, но и мученичества, следует почти всегда и допускать их, и отвергать.
Монастырь - противоречие. Его цель - спасение; средство-жертва. Монастырь-это предельный эгоизм, искупаемый предельным самоотречением.
Отречься, чтобы властвовать, - вот, по-видимому, девиз монашества.
В монастыре страдают, чтобы наслаждаться. Выдают вексель, по которому платить должна смерть. Ценой земного мрака покупают лучезарный небесный свет. Принимают ад, как залог райского блаженства.
Пострижение в монахи или в монахини -самоубийство, вознаграждаемое вечной жизнью.
По-нашему, насмешки тут неуместны. Здесь все серьезно: и добро и зло.
Человек справедливый нахмурится, но никогда не позволит себе язвительной улыбки. Нам понятен гнев, но не злоба.
Глава восьмая
ВЕРА, ЗАКОН
Еще несколько слов.
Мы осуждаем церковь, когда она преисполнена козней, мы презираем хранителей даров духовных, когда они алчут даров мирских, но мы всюду чтим того, кто погружен в размышление.
Мы приветствуем тех, кто преклоняет колени.
Вера! Вот что необходимо человеку. Горе не верующему ни во что!
Быть погруженным в созерцание не значит быть праздным. Есть труд видимый, и есть труд невидимый.
Созерцать -все равно что трудиться; мыслить- все равно что действовать. Руки, скрещенные на груди, работают, сложенные пальцы творят. Взгляд, устремленный к небесам, - деяние.
Фалес оставался четыре года неподвижным. Он заложил основы философии.
В наших глазах затворники - не праздные люди, отшельники - не тунеядцы.
Размышлять о Сокровенном - в этом есть величие.
Не отказываясь ни от чего сказанного нами выше, мы полагаем, что живым никогда не следует забывать о могиле. В этом вопросе и священник и философ сходятся. Смерть неизбежна. Тут аббат ордена трапистов перекликается с Горацием.
Вкрапливать в свою жизнь мысль о смерти - правило мудреца и правило аскета. В этом и мудрец и аскет согласны друг с другом.
Существует материальное развитие - его мы хотим. Существует также нравственное величие - к нему мы стремимся.
Люди опрометчивые, торопящиеся с выводами, говорят:
- Что такое эти неподвижные фигуры, обращенные мыслью к тайне? Для чего они? Что они делают?
Увы! Перед лицом тьмы, которая окружает и ожидает нас, и в неведении того, во что превратит нас великий конечный распад, мы отвечаем: "Быть может, нет деяния выше того, что творят эти души".
