Вы сами видите, что мне к лапе привязывают бубенчик, словно я дикий зверь.
Жан Вальжан глубоко задумался.
- Этот монастырь - наше спасение, - шептал он про себя. Затем сказал вслух:
- Да, самое трудное - это остаться здесь.
- Нет, - возразил Фошлеван, - самое трудное - выйти отсюда.
Жан Вальжан почувствовал, что вся кровь отхлынула у него от сердца.
- Выйти?
- Да, господин Мадлен, чтобы вы могли сюда вернуться, необходимо сначала отсюда выйти.
Переждав очередной удар колокола, Фошлеван продолжал:
- Не дай бог, если вас тут застанут. Сейчас же спросят, откуда вы появились. Я-то могу считать, что вы упали с неба, потому что я вас знаю. А монахиням требуется, чтобы вы вошли в ворота.
Вдруг послышался более затейливый звон другого колокола.
- Ага! -сказал Фошлеван. -Это сбор капитула. Зовут матерей -изборщиц. Так бывает всегда, когда кто-нибудь умирает. Она скончалась на рассвете. Все обыкновенно умирают на рассвете. А вы не могли бы выйти тем же путем, каким вошли? Скажите, -только не подумайте, что я собираюсь вас допрашивать, - как вы сюда вошли?
Жан Вальжан побледнел. Одна мысль о том, чтобы спуститься через стену на эту страшную улицу, приводила его в трепет. Вообразите себе, что вы выбрались из леса, полного тигров, и вдруг вам дают дружеский совет возвратиться в лес. Жан Вальжан представил себе весь квартал: всюду слежка, дозоры, руки, протянутые к его вороту, и, быть может, на углу перекрестка - сам Жавер.
- Немыслимо! -воскликнул он. -Дедушка Фошлеван! Считайте, что я упал сюда с неба.
- Я-то этому верю, охотно верю, мне об этом нечего н говорить, - сказал Фошлеван. - Бог, наверно, взял вас на руки, чтобы разглядеть получше, а потом выпустил. Только он хотел, чтобы вы попали в мужской монастырь, но ошибся. Ну вот, опять звонят. Этим звоном предупреждают привратника, чтобы он пошел предупредить муниципалитет, а уж тот предупредит врача покойников, чтобы пришел осмотреть покойницу. Так уж водится, когда умирают. Наши преподобные недолюбливают такие осмотры. Ведь врачи - это такой народ, который ни во что не верит. Врач приподымает покрывало. Иногда даже приподымает кое-что другое. Что это они так поспешили на этот раз предупредить врача? Что случилось? А ваша малютка все еще спит. Как ее зовут?
- Козетта.
- Это ваша девочка? Вернее сказать, вы ее дед?
- Да.
- Ей-то выйти отсюда будет легко. Есть тут служебная калитка прямо во двор. Я постучусь. Привратник откроет. У меня за спиной корзина, в ней малютка. Я выхожу. Дедушка Фошлеван вышел с корзиной - ничего странного в этом нет. Вы скажете девочке, чтобы она сидела смирно. Ее не будет видно под чехлом. На столько времени, сколько потребуется, я помещу ее у моей старой приятельницы, глухой торговки фруктами на Зеленой дороге, у нее есть детская кроватка. Я крикну ей в ухо, что это моя племянница и что я ее оставлю до завтра у нее. А потом малютка вернется с вами, потому что я устрою так, что вы вернетесь.
