Виктор Гюго. Отверженные. Часть 2. Стр. 160
Так он получал двоякого рода сведения о монахинях: одни проливали свет на их жизнь, другие - на их смерть. Но он ничем не злоупотреблял. Община ценила его. Старый, хромой, решительно ничего и ни в чем не смыслящий, без сомнения глуховатый - сколько достоинств! Заменить его было бы трудно.
С уверенностью человека, знающего себе цену, старик обратился к почтенной настоятельнице с глубокомысленной и по-деревенски многословной речью. Он долго говорил о своем возрасте, о своих недугах, о бремени лет, усиливающемся по мере того, как ему все труднее становится работать, о том, как велик сад, и о том, что он не спит по ночам, - к примеру, прошлую ночь, когда ему из-за того, что светила луна, пришлось накрывать соломенными матами дыни, и в конце концов договорился вот до чего: у него есть брат (настоятельница сделала движение), брат не молодой (на этот раз настоятельница сделала более спокойное движение), и если угодно, брат мог бы поселиться с ним и помогать ему; это превосходный садовник, для общины он будет очень полезен, полезнее, чем сам Фошлеван; если же монахини взять брата не согласятся, то он, Фошлеван -старший, чувствуя упадок сил и видя, что ему не справиться с работой, вынужден будет, как это ни обидно, уйти; потом, у брата есть дочка, которую он привел бы с собой, девочка выросла бы здесь в страхе божьем и, как знать, может статься, в один прекрасный день постриглась бы в монахини.
Когда он умолк, настоятельница перестала перебирать четки.
- Вы можете сегодня, до вечера, раздобыть крепкий железный брус? спросила она.
- Для чего?
- Чтобы можно было употребить его вместо рычага.
- Найду, матушка, - сказал Фошлеван.
Настоятельница встала и удалилась в соседние покои -в зал заседаний капитула, где, по всей вероятности, уже собрались матери -изборщнцы. Фошлеван остался один.
Глава третья
МАТЬ НЕПОРОЧНОСТЬ
Прошло приблизительно четверть часа. Настоятельница вернулась и села на стул.
Оба собеседника казались озабоченными. Добросовестнейшим образом воспроизводим их диалог.
- Дедушка Фован!
- Что, матушка?
- Вы знаете молeльню?
- У меня там есть местечко: я там стою обедню и другие службы.
- А на клирос вы заходили по делам службы?
- Раза два-три.
- Вот что, там надо приподнять камень.
- Тяжелый?
- Каменную плиту возле алтаря.
- Которая закрывает вход в склеп?
- Да.
- Вот тут бы и пригодился еще один мужчина.
- Мать Вознесение вам поможет -она не уступит мужчине.
- Женщина никогда не заменит мужчину.
- Мы можем дать вам в помощь только женщину. Каждый делает то, что в его силах. Только потому, что отец Мабильон приводит четыреста семнадцать посланий святого Бернара, а Мерлонус Горстиус - всего триста шестьдесят семь, я ведь не отношусь презрительно к Мерлонусу Горстиусу.
- Я тоже.
С уверенностью человека, знающего себе цену, старик обратился к почтенной настоятельнице с глубокомысленной и по-деревенски многословной речью. Он долго говорил о своем возрасте, о своих недугах, о бремени лет, усиливающемся по мере того, как ему все труднее становится работать, о том, как велик сад, и о том, что он не спит по ночам, - к примеру, прошлую ночь, когда ему из-за того, что светила луна, пришлось накрывать соломенными матами дыни, и в конце концов договорился вот до чего: у него есть брат (настоятельница сделала движение), брат не молодой (на этот раз настоятельница сделала более спокойное движение), и если угодно, брат мог бы поселиться с ним и помогать ему; это превосходный садовник, для общины он будет очень полезен, полезнее, чем сам Фошлеван; если же монахини взять брата не согласятся, то он, Фошлеван -старший, чувствуя упадок сил и видя, что ему не справиться с работой, вынужден будет, как это ни обидно, уйти; потом, у брата есть дочка, которую он привел бы с собой, девочка выросла бы здесь в страхе божьем и, как знать, может статься, в один прекрасный день постриглась бы в монахини.
Когда он умолк, настоятельница перестала перебирать четки.
- Вы можете сегодня, до вечера, раздобыть крепкий железный брус? спросила она.
- Для чего?
- Чтобы можно было употребить его вместо рычага.
- Найду, матушка, - сказал Фошлеван.
Настоятельница встала и удалилась в соседние покои -в зал заседаний капитула, где, по всей вероятности, уже собрались матери -изборщнцы. Фошлеван остался один.
Глава третья
МАТЬ НЕПОРОЧНОСТЬ
Прошло приблизительно четверть часа. Настоятельница вернулась и села на стул.
Оба собеседника казались озабоченными. Добросовестнейшим образом воспроизводим их диалог.
- Дедушка Фован!
- Что, матушка?
- Вы знаете молeльню?
- У меня там есть местечко: я там стою обедню и другие службы.
- А на клирос вы заходили по делам службы?
- Раза два-три.
- Вот что, там надо приподнять камень.
- Тяжелый?
- Каменную плиту возле алтаря.
- Которая закрывает вход в склеп?
- Да.
- Вот тут бы и пригодился еще один мужчина.
- Мать Вознесение вам поможет -она не уступит мужчине.
- Женщина никогда не заменит мужчину.
- Мы можем дать вам в помощь только женщину. Каждый делает то, что в его силах. Только потому, что отец Мабильон приводит четыреста семнадцать посланий святого Бернара, а Мерлонус Горстиус - всего триста шестьдесят семь, я ведь не отношусь презрительно к Мерлонусу Горстиусу.
- Я тоже.