Виктор Гюго. Отверженные. Часть 2. Стр. 163
Быть погребенной в склепе под алтарем молельни, не лежать в неосвященной земле, остаться после смерти там, где она молилась при жизни, - это предсмертная воля матери Распятие. Она просила нас об этом, вернее - приказала.
- Но ведь это запрещено!
- Запрещено людьми, поведено богом.
- А если об этом узнают?
- Мы вам доверяем.
- Ну, я-то нем, как камень из вашей ограды.
- Капитул собрался. Матери -изборщицы, с которыми я только что еще раз посоветовалась и которые продолжают совещаться, решили, что мать Распятие, согласно ее желанию, будет похоронена в своем гробу под нашим алтарем. Вы только подумайте, дедушка Фован, сколько здесь будет твориться чудес! Как прославит господь нашу обитель! Чудеса исходят от могил.
- Матушка! А что, если уполномоченный санитарной комиссии...
- Святой Бенедикт Второй расходился в вопросах погребения с Константином Погонатом.
- А пристав...
- Хонодмер, один из семи королей германских, вторгшихся в Галлию при императоре Констанции, признал за монахами право быть погребенными в лоне религии, то есть под алтарем.
- Но инспектор префектуры...
- Все мирское есть прах пред лицом церкви. Мартин, одиннадцатый магистр картезианцев, дал своему ордену такой девиз: Stat crux dum volvitur оrbis*.
*Крест стоит, пока вращается вселенная (лат.).
-Аминь! -сказал Фошлеван, неизменно выходивший подобным образом из затруднительного положения, в какое его всякий раз ставила латынь.
Кто слишком долго молчал, тому годятся любые слушатели. В тот день, когда ритор Гимнасторас вышел из тюрьмы с множеством вбитых в него там новых дилемм и силогизмов, он остановился перед первым попавшимся ему по дороге деревом и, обратившись к нему с речью, затратил огромные усилия, чтобы убедить его. Настоятельница обычно соблюдала обет строгого молчания, но сейчас ее охватило непреодолимое желание высказаться; она встала и разразилась целой речью с неудержимостью потока, хлынувшего в открытый шлюз.
- По правую руку мою - Бенедикт, по левую - Бернар. Кто такой Бернар? Первый настоятель Клерво. Фонтен в Бургундии - место священное, ибо там он подвился на свет. Отца его звали Теселином, мать - Алетой. Свой подвиг он начал в Сито, а закончил в Клерво; в настоятели он был рукоположен епископом Шалона -на -Соне, Гильомом де Шампо. У него было семьсот послушников, он основал сто шестьдесят монастырей; он поверг во прах Абелара на Санском соборе в тысяча сто сороковом году, а также Пьера де Брюи и его ученика Генриха и других заблудших, которые именовались "апостольскими учениками"; он смутил Арно из Брешии, разгромил монаха Рауля, убийцу евреев; в тысяча сто сорок восьмом году он диктовал свою волю собору в Реймсе, осудил Жильбера де ла Поре, епископа Пуатье, осудил Эона де л'Этуаль, помирил принцев, обратил в истинную веру Людовика Младшего, давал советы папе Евгению Третьему, руководил монастырем Тампль, проповедовал крестовый поход, сотворил всего двести пятьдесят чудес, творил иной раз тридцать девять чудес в день.
- Но ведь это запрещено!
- Запрещено людьми, поведено богом.
- А если об этом узнают?
- Мы вам доверяем.
- Ну, я-то нем, как камень из вашей ограды.
- Капитул собрался. Матери -изборщицы, с которыми я только что еще раз посоветовалась и которые продолжают совещаться, решили, что мать Распятие, согласно ее желанию, будет похоронена в своем гробу под нашим алтарем. Вы только подумайте, дедушка Фован, сколько здесь будет твориться чудес! Как прославит господь нашу обитель! Чудеса исходят от могил.
- Матушка! А что, если уполномоченный санитарной комиссии...
- Святой Бенедикт Второй расходился в вопросах погребения с Константином Погонатом.
- А пристав...
- Хонодмер, один из семи королей германских, вторгшихся в Галлию при императоре Констанции, признал за монахами право быть погребенными в лоне религии, то есть под алтарем.
- Но инспектор префектуры...
- Все мирское есть прах пред лицом церкви. Мартин, одиннадцатый магистр картезианцев, дал своему ордену такой девиз: Stat crux dum volvitur оrbis*.
*Крест стоит, пока вращается вселенная (лат.).
-Аминь! -сказал Фошлеван, неизменно выходивший подобным образом из затруднительного положения, в какое его всякий раз ставила латынь.
Кто слишком долго молчал, тому годятся любые слушатели. В тот день, когда ритор Гимнасторас вышел из тюрьмы с множеством вбитых в него там новых дилемм и силогизмов, он остановился перед первым попавшимся ему по дороге деревом и, обратившись к нему с речью, затратил огромные усилия, чтобы убедить его. Настоятельница обычно соблюдала обет строгого молчания, но сейчас ее охватило непреодолимое желание высказаться; она встала и разразилась целой речью с неудержимостью потока, хлынувшего в открытый шлюз.
- По правую руку мою - Бенедикт, по левую - Бернар. Кто такой Бернар? Первый настоятель Клерво. Фонтен в Бургундии - место священное, ибо там он подвился на свет. Отца его звали Теселином, мать - Алетой. Свой подвиг он начал в Сито, а закончил в Клерво; в настоятели он был рукоположен епископом Шалона -на -Соне, Гильомом де Шампо. У него было семьсот послушников, он основал сто шестьдесят монастырей; он поверг во прах Абелара на Санском соборе в тысяча сто сороковом году, а также Пьера де Брюи и его ученика Генриха и других заблудших, которые именовались "апостольскими учениками"; он смутил Арно из Брешии, разгромил монаха Рауля, убийцу евреев; в тысяча сто сорок восьмом году он диктовал свою волю собору в Реймсе, осудил Жильбера де ла Поре, епископа Пуатье, осудил Эона де л'Этуаль, помирил принцев, обратил в истинную веру Людовика Младшего, давал советы папе Евгению Третьему, руководил монастырем Тампль, проповедовал крестовый поход, сотворил всего двести пятьдесят чудес, творил иной раз тридцать девять чудес в день.